Это было не по плану. Марк держался с самого начала, не давая себе воли проявить физическую силу. И он был уверен, что старик не станет звать на помощь. Он материл себя за то, что сам приковал профессора поближе к этой кнопке.
Началась паника. Марк не знал, что ему делать: прятаться или бежать, прыгать в окно, которое, как оказалось, зарешечено, или сдаться санитарам. Последний вариант подходил ближе всего.
Времени было в обрез, думать приходилось скорее. За дверью доносился топот, звук которого приближался очень быстро. Марк мгновенно достал свой складной швейцарский нож с хорошо заточенным лезвием. Он посмотрел на дверь. От напряжения на лбу появилась испарина. В голове рисовалась картина приближающихся к кабинету профессора охранников в песочных костюмах или санитаров, готовых скрутить буйного пациента. Он чувствовал, что они уже близко.
Острый, как нож в его руках, ум, пригодился как раз кстати. Когда в кабинет ворвалась толпа санитаров, Марк выкрикнул:
– Почему так долго? Скорее везите его куда-то! Альберту плохо!
Он стоял возле кресла и придерживал за подмышки его тело, успев срезать хомуты.
Марк продолжал:
– Я не знаю, что произошло, мы говорили о его дочери, он сильно переволновался и… вот.
По лицам санитаров было видно, что они верят Марку. Не было повода не верить, он ведь не из числа пациентов. Да и Альберт уже в том возрасте, что с ним может произойти все что угодно. А открытое настежь окно только подтверждало слова Марка – он открыл его, чтобы впустить сюда больше кислорода. Иначе зачем?
Санитары замешкались. В арсенале были только препараты для так называемого обезвреживания местных. Они практически никогда не пригождались, но всегда были под рукой.
Заметив растерянность персонала, Марк сказал:
– Я вызову скорую, побудьте с ним, – и поспешил покинуть больницу.
Он вылетел из кабинета профессора и промчался по коридору до двери. Надавил на ручку – дверь не поддалась.
Марк вспомнил о магнитном ключе только сейчас и в растерянности пытался отыскать другую дверь. Но это было бесполезно. Он бросился от двери и, заметив лестницу, поспешил наверх. Широкие перила и просторные поворотные ступени, принявшие современный вид, но при этом не потерявшие шарма и духа прошлого, быстро поднимали его наверх. Здесь располагались палаты, хотя скорее они были похожи на гостиничные номера. У каждого пациента был свой магнитный ключ, который подходил только к его комнате и к помещениям общего пользования.
На этаже никого не было. Марк прошел до середины коридора, освещенного солнечным светом, проникающим сюда через большое арочное окно с выходом на террасу, где под раскидистыми светлыми зонтами за столиками заседали люди – здешние пациенты.
Погода менялась, а у Марка возникало все больше сомнений в том, что он находится в лечебнице для психически больных людей.
Внезапно он почувствовал что-то вроде укуса пчелы и приложил ладонь. Перед глазами стало как-то мутно и светло. Он слышал глухие голоса, когда свет в глазах сменился темнотой. Он пытался разобрать, что они говорили, но голоса отдалялись все дальше. Появился звон в ушах, и Марк больше ничего не слышал. Темно.
Глава 48
– Вы его отпустили? – Альберт смотрел на недоуменные лица персонала своей больницы. – Где он? И кто додумался сюда его пропустить? Надо же. Вы все, все до одного знаете правила, – он устало выдохнул. – Найдите срочно этого Марка, он представляет опасность и сейчас расхаживает по больнице. Конечно, деться он никуда не мог, я надеюсь на это, – с иронией произнес он. – Старайтесь не распугать пациентов. Введите максимальную дозу быстрых транквилизаторов и поместите в восьмую.
В этот момент охранники уже что-то передавали по рации, а санитары бросились из дверей на поиски Марка.
Альберт пришел в себя быстро, но голова ужасно раскалывалась. Он снова набрал номер Саши – безрезультатно: «Телефон абонента выключен или находится вне зоны действия сети».
Спустя несколько минут Альберту передали, что Марка нашли и поместили в восьмую палату.
Он тут же вызвал к себе старшую. В кабинет вошла женщина лет пятидесяти. Шатенка со строгим лицом в идеально выглаженном халате.
– Милочка, присаживайтесь. Вы, наверное, уже в курсе произошедшего? – она кивнула в ответ. – Этот мужчина нуждается в помощи и в лечении. Им занималась Александра, но не довела до конца то, что должна была. Горячо любимый ею психоанализ привел нас к таким последствиям. У него Саша, – произнес Альберт дрожащим голосом и сделал очень глубокий вдох, запрокинув голову вверх, – только он знает, где она. Я хочу попросить вас присмотреть за ним. Когда он будет адекватен, позовите меня. Только не надо никакой полиции, попробуем разобраться сами. Шаткость его психического состояния может усугубиться, а мне нужно найти ее! Понимаете?