— Теперь я не сомневаюсь в этом, но мне так стыдно, что я не верила Анне и считала, что она сходит с ума. А ты ведь ей сразу поверил.
— Я не знал, что думать, — качает головой Мэтью. — Что-то еще в этой истории, кажется мне знакомым, но я не могу понять, что именно.
Мэтью принялся перематывать фильм, останавливаясь в некоторых моментах, а его лицо оставалось напряженным. Мы просидели так минут двадцать, прежде чем Мэтью воскликнул:
— Я понял, в чем дело. Песня из фильма, которую пел Джейми… Я использовал ее для одной из своих короткометражек и заинтересовался исполнителем. Им был Тони Греймс, вот только он жил намного позже, чем Мелани. Странно.
— Давай-ка почитаем про этого Греймса, — предлагаю я и Мэтью согласно кивает.
Спустя полчаса поисков мы с Мэтью выяснили, что Тони Греймс был очень известным американским музыкантом конца двадцать первого-начала двадцать второго века. Наибольшую популярность ему принесли композиции «London bridge is falling down» (рок-версия старинной колыбельной) и песня «Три шанса вселенной», которую Тони посвятил своей жене Юкки Греймс, известной журналистке, писательнице и художнице.
— Писательнице и художнице… — повторила я, поднимая глаза на Мэтью. Он явно думал о том же, о чем и я — Мелани была писателем, а Анна прекрасно рисовала.
— Ты думаешь, что… — несмело начинаю я, но замолкаю, не в силах договорить.
— Мы никогда не узнаем точно, но я бы хотел верить, что да, — тихо отвечает Мэтью. — Что хотя бы в третий раз им повезло.
— Да, я тоже, — медленно киваю я.
— Я никогда об этом не говорил, утверждая, что у меня не было любимчиков среди наших детей, но Анна… Она всегда была на первом месте для меня.
— Я это знала, — я непроизвольно улыбаюсь, вспоминая события почти трехсотлетней давности. — Думаю, она тоже.
— Может, первого ребенка всегда любишь больше?
— Вот уж не знаю…
— Ну, мы скоро это выясним, правда, Мэри? — Мэтью улыбался одними глазами, а я не поверила своим ушам.
— Откуда ты… — качаю головой. Ну разумеется, он понял все первым, история повторяется. — Скорее всего да, только давай никому пока что не говорить?
Мэтью кивает.
— Конечно, даже твоим родителям, если ты так хочешь.
— Как думаешь, — я, наконец, решаюсь задать вопрос, терзавший меня последние дни. — Нормально ли воспитывать ребенка в этой глуши? Здесь нет поблизости школ, других детей, круг общения ограничен…
— Иными словами очень похоже на Велчестер, — усмехнулся Мэтью. — Я думаю, все будет в порядке, все равно большая часть детей сейчас учится онлайн, а что касается общения со сверстниками… Неужели мы остановимся всего на одном ребенке? Через пару лет у нашего первенца появится брат или сестра…
— Подожди, скольких детей ты хочешь? — в легком шоке спрашиваю я.
— Может, снова шесть? — глаза моего мужа сейчас так сияют, что я забываю ответить, буквально утонув в их глубине. Я никогда прежде не встречала кого-то, обладающего настолько выразительным взглядом. Мне кажется, что в глазах Мэтью отражается вся вселенная, а я, наконец, нашла свой дом среди этих бесконечных звезд, времени и пространства. Я смотрела на мужа и не верила, что тот тяжелый, полный боли и испытаний путь, что мы прошли, в конечном итоге вновь привел нас друг к другу. Много лет подряд я ощущала себя самым одиноким человеком на Земле, но сейчас, определенно, была счастливее всех в мире.
— Ну шесть, значит, шесть, — я смотрю на Мэтью и понимаю, что он чувствует то же самое, что и я. И это самое прекрасное в нашей истории.