Я покачала головой, не зная, что сказать.
— Как ты все это придумал?
— В моей голове слишком много информации, Мэри, и я начал многое забывать. Я пишу все подряд: рецепты снадобий, интересные истории болезней и просто свои размышления о жизни. Когда пишешь, словно бы проживаешь еще раз. Так меньше шансов забыть.
Я кивнула. Почему-то мне стало очень грустно.
— Я бы хотела сделать так же, но ни в одной моей жизни не было чего-то настолько важного.
— Брось, Мэри, ты просто не задумывалась об этом…
— Нет, правда, — я перебила мужа. — Я почти никогда не доживала до старости, а если и доживала, то моя жизнь была ужасно примитивной. Например, в Китае я сажала рис лет пятьдесят подряд и на этом все.
— Но ведь какая-то из твоих жизней точно была особенной? — Мэтью внимательно смотрел на меня, и я с удивлением поняла, что ему действительно интересно.
— Наверное, та, когда я была Джейми. Мне нравилась моя жизнь, было весело. Нравилась сила, независимость. Тогда я была выше и сильнее тебя!
Мэтью рассмеялся.
— Я бы на это посмотрел…
— Так и было, — я тоже начала улыбаться. — Мне едва исполнилось двадцать три на момент битвы при Каллодене. Пожалуй, да, именно та жизнь была лучшей. По крайней мере тогда мне не хотелось умирать.
Я отошла к окну и Мэтью обнял меня со спины.
— Твоя нынешняя жизнь будет особенной, Мэри. Обещаю.
Я повернулась и взглянула на мужа.
— Она уже стала особенной, ведь мне впервые не одиноко.
Раздался стук в дверь, заставив меня подпрыгнуть от неожиданности.
— Должно быть, это служанка. Я периодически вызываю миссис Гэрингс для уборки, — Мэтью направился к двери.
— Стой, — я схватила мужа за руку. — Ты не боишься пускать ее сюда? Тут ведь твои дневники. Давай хотя бы спрячем это все.
— Это не проблема. Одним из самых замечательных качеств миссис Гэрингс является то, что она не умеет читать, — с этими словами Мэтью открыл дверь.
Кажется, я начинаю понимать, по какому принципу мой муж выбирает себе прислугу.
После ужина мы решили немного прогуляться по Пикадилли, и я впервые заметила, как красив вечерний Лондон. Я почти не обращала внимания на то, куда мы идем, слишком сильно увлеклась разговором с Мэтью. Он рассказывал мне о своих прошлых жизнях, о странах, в которых ему довелось побывать. Я слушала мужа, затаив дыхание и поражаясь тому, сколько он всего видел и пережил.
— А какая из твоих жизней нравилась тебе больше всего? — спросила я, как только Мэтью закончил свой рассказ об особенностях быта племени Ирокезов.
— Та, которую я живу сейчас, — без промедления отозвался мой муж.
Я слегка нахмурила брови.
— Вообще-то я серьезно.
— Я тоже не шутил, — Мэтью поймал мой недоверчивый взгляд и продолжил. — Мы должны проживать каждую жизнь на полную катушку, Мэри. Нельзя считать какую-то из них неудачной, ждать следующей или пытаться приблизить ее наступление.
Мэтью замолчал на полуслове, а до меня начал доходить смысл его слов.
— Приблизить наступление — это значит…
Мой муж невесело кивнул.
— Да, Мэри, я говорил о самоубийстве. Когда жизнь кажется беспросветной и невыносимой, и ты уверен, что дальше будет другая и, кто знает, она может оказаться в сто раз лучше теперешней… Соблазн слишком велик.
Я сильнее сжала руку Мэтью.
— И сколько раз ты поддавался соблазну?
— Пять.
Мне показалось, что окружающий мир на секунду пошатнулся, а потом вернулся обратно.
— Прости, не хотел пугать, — Мэтью остановился и притянул меня к себе.
— Все хорошо, просто я никогда не думала о таком. Ты всегда казался мне таким сильным и уверенным. Почему, Мэтью? Зачем ты это делал?
Мэтью глубоко вздохнул и ответил, осторожно подбирая слова.
— Наверное, я устал жить, в какой-то момент перестал видеть смысл, все стало казаться мне одинаковым. И было очень одиноко.
— Но ведь ты мог завести семью, друзей…
Мэтью грустно улыбнулся.
— Да, но потом все, кого ты любишь умирают или умираешь ты сам и, переродившись, никогда не находишь их вновь. Это больно, Мэри. Знаешь, если верить религиям, то мы можем встретиться с любимыми людьми после смерти в другом мире и обычные люди находят в этом утешение. Но мы-то с тобой знаем, что это не так. Терять любимых навсегда слишком тяжело.
Я слишком хорошо понимала, о чем говорит Мэтью. Я могла бы и сама произнести эти слова. С удивлением я поняла, что по моим щекам катятся слезы.