Лора не смотрит на меня, сидит одна и ни с кем не разговаривает о Софии. А Диана наоборот ведёт себя так, будто ничего не произошло. Меня же не перестаёт грызть вопрос, что именно она сказала полиции. Казалось, Диана теперь занимает место Софии. А может, именно к этому она и стремилась?
После произошедшего София больше не появляется в школе. Другие предпринимают попытки дозвониться ей, зная, что она пришла в себя, но она не берёт трубку. Лора тоже молчит о её состоянии, только изредка переписываясь с кем-то, печально улыбается.
Спустя месяц я узнала, что родители Софии забрали документы из школы, и в спешке переехали. Они уехали, а я так и не смогла заставить себя встретиться с Софией и взглянуть ей в глаза чтобы, наконец, извиниться. Сказать, что раскаиваюсь в содеянном, ведь как бы то ни было, насмешки не причиняли мне физической боли, а я сделала ей больно. Нет, я испортила ей жизнь и за это я никогда не смогу искупить вину.
Как бы я тоже хотела уехать из этого места. Так далеко, как только возможно, чтобы начать всё сначала.
Глава 6. Психолог (21.09.19)
Кто-то держит меня за руку. Я стою на песке, ощущаю ногами каждую песчинку. Влажный от воды он проминается подо мной и мне кажется, он способен принять любую форму. Я хочу сделать из него собственный маяк, такой же высокий как тот, рядом с которым мы стоим, а может даже выше. Но я не уверена, что у меня выйдет.
Недалеко от себя вижу ещё одну девочку, лет на восемь старше меня, она смеётся и бегает по песку. Она передвигается так легко, что я невольно думаю, будто она состоит из перышек.
Папа отпускает мою ладонь, а девочка берёт меня за руки и начинает кружить. Мне весело, но что-то не так. Я знаю это. Чувствую. Они улыбаются, но эти улыбки не искренни.
Мы останавливаемся. Она садится на колени рядом со мной, смотря в глаза. Я тоже смотрю, но не вижу ее лица. Оно смазано, будто кто-то провел ладонью по свежей краске. Ее губы двигаются, но я не слышу, что она говорит, а потом где-то вдалеке раздается фраза. Совсем короткая фраза: Найди меня.
— Что произошло потом, Вайлет? — слышу мужской голос. Он мне знаком, но, как и прежде неприятен. Слишком приторно-спокойный и невозмутимый.
— Не помню. — Отрицательно мотаю головой. — Я опять проснулась и не увидела ничего нового. — Открываю глаза, покончив с воспоминанием об увиденном сне. Я в кабинете школьного психолога. Этому старому хрычу давно пора на пенсию, а он всё никак не уйдёт.
Кривлю брови от недовольства и скрещиваю руки на груди.
— Так ты уверена, что этого никогда не происходило на самом деле?
— Теперь нет. Кажется, рядом был папа, и мы были у маяка. — Что ж, с открытыми глазами говорить об этом не так легко. Проще считать, что я одна в комнате и рассказываю всё это только себе. — Когда я была маленькой мы проезжали мимо него несколько раз по пути к пляжу, но я не помню дороги.
Эти сны начали меня мучить после переезда Софии. Мистер Браун говорит, что видимо, подсознательно я всё же чувствую себя виноватой.
— Что ж, я рад, что ты поделилась со мной. И, конечно же, рад, что у тебя не было приступов агрессии последние два месяца. Этот случай с Софией… — Он тяжело вздыхает, не договаривая и, прикрепив ручку к планшету, убирает его в сторону.
— Шестьдесят девять дней, — уточняю я.
— Да. Верно. Ты продолжаешь считать их? — спрашивает мистер Браун, поправляя очки.
— Просто так проще. — Так мне, правда, проще. Так я хотя бы знаю, как долго способна продержаться без срывов. Не хочу, чтобы подобное повторилось вновь.
— Хорошо. Раз проще тогда продолжай. Теперь можешь идти. — Он что-то записывает в журнал. — Теперь мы встретимся с тобой только после каникул, через четыре недели.
— Ладно. — Я поднимаюсь со стула. Он оказался настолько неудобным, что теперь у меня болит спина. Всегда так. Часовые сеансы раз в неделю у школьного психолога не моя инициатива. Папина. Я согласилась на это только ради того чтобы он не волновался за меня так сильно. Нам обоим уже достаточно проблем с мамой. Не думаю, что эти сеансы как-то помогут мне, но кажется, я всё же чувствую себя немного лучше, выговорившись кому-то о том, что меня тревожит.