«Серому плохо. Я боюсь, что он последует за Эстри и Бирнгемом. Прошу тебя, Вайлет, позаботься о нём какое-то время. Сейчас я для него не лучший хозяин».
Хоть я и согласилась, но здесь Серому оставаться не безопасно. Мама не позволит. Оставлять его с ней наедине плохая идея. Она, конечно, ничего ему не сделает пока я рядом с ним, но как долго я смогу быть рядом? Не могу же я целыми днями сидеть с ним дома. Да и таскать его везде с собой не получится. Он слишком слаб.
Нужно срочно придумать, куда его отводить или прятать когда я буду уходить. Найти кого-то кто позаботился бы о нем. В голове было всего одно имя. Имя человека, что мог бы мне помочь. Виктор.
***
Первые несколько ночей, пока Серый жил у меня, он истошно выл. Он, прихрамывая, бродил ночью по комнате, понимая, что его хозяина, скорее всего уже нет на этом свете. Так он оплакивал его.
Мама постоянно косилась на меня с нескрываемым раздражением, когда я покупала собачий корм. Она жаловалась, что мебель провоняла псиной, а полы все исцарапаны его когтями. Все это, конечно же, было её выдумкой. По крайней мере, большая часть.
К концу первой недели я пошла к Виктору. Он без колебаний согласился помочь и попросил привести Серого. У него уже была одна собака, поэтому и согласился. Но я волновалась за Серого. Беспокоилась, сможет ли он преодолеть хотя бы такое короткое расстояние. Ведь после встречи с Бирнгемом он совсем ослаб. Он и так очень сильно хромал, но не унывал.
А через неделю, Виктор предложил оставить пса у него, чтобы он не тратил силы. Хоть у него уже и была собака породы Корги, он был не против взять ещё одного питомца.
— Спасибо большое. Ты же знаешь, что я не могу оставить Серого рядом с мамой. Боюсь, что она что-нибудь с ним сделает.
— Ничего, мне не сложно.
— Можно я буду приходить? Я буду приносить ему корм.
— Конечно. Приходи хоть каждый день. — Виктор улыбается мне.
— Надеюсь, Серому не будет одиноко, — произношу я и отворачиваюсь, чтобы не смотреть на него. Сев на колени я глажу Серого. Он с непонятной тревогой смотрит на меня и вновь начинает скулить. — Я приду завтра, хорошо? Ладно, мне пора. — Поднявшись на ноги, я ещё раз мельком смотрю на Виктора и отвожу взгляд. Прощаюсь с ним, отворачиваюсь и ухожу. Пару раз я оглядываюсь в надежде увидеть, как Серый идёт за мной следом, но он не делает этого оставаясь стоять всё на том же месте.
Мне внезапно становится так грустно и одиноко. Жалость к Серому гложет меня. Ведь сейчас я поступаю с ним также как когда-то его хозяин. Бросаю его одного.
Глава 21. Изменись с рассветом (21.09.19)
Той ночью, когда я гуляла с Флинном, он был очень расстроен. Я даже пожалела, что в первый раз, когда он позвал меня, отказалась.
Мы почти не разговаривали. Только гуляли. Бродили по улицам, сидели в парке. Пешком сходили к морю. Флинн показал мне одно место, где, как он рассказал, когда-то давно любила сидеть его мама. Удивительно...
Старая опрокинутая лодка лежала на берегу. Она оказалась почти наполовину зарыта в мокром песке. Дырявое дно, сгнившие от солёной воды доски. Мы несколько раз попытались ее перевернуть, но у нас ничего не вышло. А потом мне внезапно вспомнилась история Бирнгема. А вдруг это была та самая лодка?
Мы сидели на той лодке и смотрели на раскачивающиеся волны, блестевшие, словно звёздное небо. Где-то вдали плыла в морской пучине яркая луна.
— Море такое спокойное. Когда я смотрю на него, кажется, все проблемы остались позади. — Флинн закрывает глаза. Я вижу, что он хочет что-то рассказать. Всем сердцем хочет. Он притягивает к себе колени, крепко прижимая их к себе. Я молчу, ожидая, когда он сам решится рассказать. — Мои родители... они разводятся.
— Разводятся?
— Папа вчера ушел. У него появилась другая женщина. Он сказал это маме. Я не влезал в разговор, но даже в своей комнате все прекрасно слышал.
Вот ведь... Всё, так же как и всегда. Стоит разобраться с одной проблемой, как появляется другая. Флинн ведь только-только начал отходить от гибели Эстри, а теперь ещё и развод родителей.
— Все будет хорошо, — шепчу я и вижу, как он сжимает кулаки. Кажется, он сильно зол и наверняка хотел бы что-нибудь сломать, чтобы выплеснуть её, если бы только не моё присутствие. Я смотрю на него несколько секунд, а потом крепко обнимаю. Знаю, для него это стало неожиданностью, но он не отстраняется. Не зря же он попросил встретиться, а значит, с самого начала хотел поговорить. Да и с кем ещё об этом говорить? Не с родителями же. И не с Николасом. — Всё обязательно наладится.