Я поджимаю губы, и достаю из кармана телефон. Набираю папу. Он отвечает не сразу.
— Вайлет?
— Пап... — со страхом в голосе начинаю я.
— Что-то произошло? Отвечай, Вайлет!
— Мама...
***
Она пропала. Неудивительно. Ничего другого я и не предполагала. Куда она пошла? Не знаю.
Мне влетело от папы, когда он вернулся. Он был в ярости. Спрашивал, зачем я оставила у себя мамин шприц, а я ничего не могла сообразить. Сама не понимаю, почему поступила именно так и никак иначе. Мне следовало рассказать ему всё в тот же день, но я этого не сделала, а теперь поздно.
А ведь маме только начало становиться лучше.
Папа сразу же уехал куда-то. Снова искать маму. Только он знает, где она может быть. Только он один знает, на какое дно она способна опуститься в таком состоянии…
***
Маму мы так и не нашли. Шел уже третий день как она пропала. Она не звонила, и с нами никто не связывался. Папа вернулся вчера не найдя никаких следов. Она исчезла.
Ночами я не могла уснуть. Папа тоже не спал. Он сидел на кухне с включенным светом и смотрел на телефон, словно вот-вот на него должен был поступить звонок.
Папа написал заявление в полицию о пропаже, но и от них пока не было никаких новостей. Так прошла неделя.
Я встретилась с Флинном. Завидев мой новый образ, он явно очень обрадовался. Я поняла это по его реакции, а потом всё рассказала. Объяснила ему, что происходит и почему не отвечала на звонки. Он сочувственно смотрел на меня, пока я рассказывала, а когда закончила робко произнес:
— Мне жаль. Надеюсь, твоя мама найдется.
— Да... Но сейчас сложнее всего папе. Он почти не спит. Все ждёт новостей, а их все нет.
После разговора мы сходили к Виктору. Он был дома, но куда-то собирался, а увидев нас, попросил приглядеть за собаками. Поэтому в этот день мы пробыли с Серым очень долго.
Я улыбаюсь, видя, как Серый старается изо всех сил, чтобы подойти к нам, но в душе меня охватывает страх. И, видимо, не меня одну. Замечаю, как Флинн смотрит на Серого. Мне уже доводилось видеть этот его взгляд в день, когда умер Эстри. Я беру его за руку и шепчу:
— Ничего. Все в порядке. — Поначалу он пугливо смотрит на меня, но потом успокаивается и на какой-то миг закрывает глаза, чтобы прийти в себя.
— Но, что же делать когда это случится?
— Подумаем об этом, когда придет время.
Мы сидели на заднем дворе у дома Виктора. Я мерно поглаживала Серого и чувствовала небывалое спокойствие. Флинн только смотрел словно заворожённый, а потом к нам присоединился и Капитан, маленький пёс Виктора. Он сидел под солнцем, высунув язык, и наслаждался поглаживаниями Флинна.
Ближе к четырем Виктор вернулся. Он поблагодарил нас, что мы не оставили собак одних, но это мне надо было благодарить его за то, что позволил Серому остаться. Он накормил собак, проверил состояние Серого — оказывается, он делал это каждый день — а потом Виктор позвал нас пить чай. Поначалу я отказалась, но увидев странную тоску в его взгляде, всё же согласилась. Кажется, не только нам с Флинном было одиноко, есть ещё много таких же одиноких людей.
Вечер выдался на удивление приятным. Я никогда не чувствовала себя так дома, в кругу семьи, но почувствовала теперь.
Я уже собиралась попрощаться с Флинном и Виктором и пойти домой, когда мой телефон зазвонил.
Это папа. Его голос звучал странно. В нем слышалась боль, тоска, а ещё... злость.
— Пап, — ответила я с опасением.
— Мне позвонили... Ее нашли. — Он говорил обрывками, словно не мог собраться с мыслями, и я вполне понимала его, потому что в тот миг ощущала себя точно так же. Кого именно нашли, объяснять не требовалось.
— Мама... — Меня напугал папин голос. В тот миг мне стало по-настоящему страшно за маму. И это странно ведь прежде я никогда за неё не волновалась, потому что уже тогда знала, что ей это ни к чему.
Глава 23. Справься со своей болью (21.09.19)
Да уж... Это второй раз, когда я прихожу в больницу к кому-то, и мне совсем не нравится чувство, что рождается в душе в этот миг. Первой была София. Прежде к маме я никогда не приходила. Папа не настаивал, да и видеть, как она собственными руками убивает себя, не хотела. В такие моменты я больше всего боялась, что Кристин стала такой же, как мама.