– Вот дьявол! – выругался Макс и, обхватив мое лицо ладонями, внимательно посмотрел на ушибленное место, спросив: – Очень больно?
– Терпимо, – промямлила я, пытаясь сделать носом вдох. Постепенно боль отошла, но он продолжал разглядывать мое лицо, обжигая щеки своими теплыми руками. Я подняла на него взгляд и вдруг увидела, как сверкают его потемневшие до черноты глаза. Внутри меня что-то напряглось, пугая бурей незнакомых дотоле ощущений. Макс смотрел на меня как-то иначе… В его взгляде не было тревоги; там виделось что-то другое, похожее на голод и страх…
Я не могла разорвать эту визуальную связь, меня словно парализовало. Казалось, стоит ему разжать пальцы, и мне не устоять на ногах. Я смотрела на Макса завороженно, совершенно ни о чем не думая, а по телу расползалось чуждое томление. Хотела было моргнуть, но в следующий миг потеряла возможность даже дышать... Он поцеловал меня… Я опешила и не смогла дать отпор. Его поцелуй был необычным, напрочь лишенным нежности. Жадный, наглый, уносящий… И я поддалась, совершенно позабыв, кто передо мной. Как? Не знаю. Не сейчас. Спросите меня потом.
Тело, изголодавшееся по мужским ласкам, моментально откликнулось на прикосновения. И я просто расслабилась, позволяя настойчивым губам унести меня в пучину страсти, словно все шло своим чередом, как и следовало. Коридор будто кружился вокруг нас, и я обхватила шею Макса руками. А он словно только этого и ждал – крепкие пальцы сдавили мою талию. И в следующий миг я впечаталась в стену. Соприкосновение спины с холодной плиткой на мгновение вернуло меня к реальности. «Что ты делаешь? Прекрати!» – прокричал внутренний голос. Но я его уже не слушала, ибо губы Макса обожгли мою шею. Застонала, выгибаясь ему навстречу, в тот же миг ненавидя себя. Только все это самобичевание было мимолетным, так как горячее дыхание мужчины тут же загнало совесть в самый дальний угол.
Все происходило словно во сне. Вот я вцепляюсь пальцами ему в волосы, плотнее прижимаю его голову к своей груди. Вот он задирает мое платье... И я схожу с ума, ощущая между ног горячую плоть… Нет, три года слишком долгий срок. Но почему-то я не задумывалась об этом раньше.
Подол задран до талии, лиф бессовестно стянут к груди. И я практически не держусь на ногах, позволяя каждым толчком плотнее вдалбливать себя в стену. Он неудержим; наверняка на моем позвоночнике останутся синие пятна… Но то все мелочи. Я дрожу, задыхаясь от собственных стонов. Каждое движение внутри приближает к пику. Ладони вспотели, а под ними и его волосы. Даже не осознаю, с какой силой сжимаю их. В голове лишь шлепки от ударов о стену и невыносимое удовольствие, разрывающее все тело в клочья. Я кричу, кусая плечо под влажной рубахой. И мы задыхаемся в унисон…
Спустя миг или два, не знаю точно, слышу, как Макс шепчет мне в губы: «Прости». Я молчу, практически рыдая, сама не понимая, из-за чего. Он же не отпускает, а прижимает к стене так же крепко, что она подо мной становится теплее. И я благодарна, не уверенная в том, что смогу самостоятельно устоять. А в квартире полнейший мрак.
Не дожидаясь ответа, Макс поднимает меня на руки и куда-то несет. Куда, мне уже без разницы… Но вскоре я начинаю чувствовать, как тело утопает в мягких простынях, пропитанных его ароматом. Жду, не давая себе дышать… Что же будет дальше? Я наблюдаю за всем со стороны, как в кино, понятия не имея о сюжете. Кино, которым последние годы совсем не интересовалась, ибо видела там слишком много расхождений с реальностью. И порой мне хотелось крикнуть, что в жизни так не бывает...
Макс медлит, застыв где-то в темноте, а мне отчего-то страшно. Почему? Боюсь продолжения? Или пугает, что остановится? Над этим вопросом я не готова размышлять…
Вдруг до меня донеслось, что скрипнула кровать, или же я почувствовала, что рядом промялся матрас, и под ребрами тут же что-то лопнуло. Затаилась, и без того не шевелясь, а оглушительная тишина отозвалась в ушах каким-то диким свистом. Кожа словно заскрипела, покрываясь миллиардами мурашек. И снова затишье… Совсем близко, в темноте, вижу черный силуэт Макса… Легкие в грудной клетке взбунтовались из-за нехватки кислорода. И я втянула воздух, который, проскальзывая между сжатыми зубами, превратился в жалобный стон. До моего оцепеневшего разума донеслось, как он хрипнул, прочищая горло. А потом, сжавшись, я почувствовала горячие пальцы на своей руке. Моментально живот свело в каком-то болезненном спазме, и пупок устремился к спине. Я будто замерзла, и в то же время мне было очень жарко…