— Кристина, ты тут?
— А? Да, Станислав, что-то случилось? — вернулась в комнату и снова принялась собирать вещи с пола. Мне на глаза попалась одна полка, где еще не шарила, и я, не задумываясь, запустила туда руку, борясь со странным ощущением на кончиках пальцев. Через них, словно электрические импульсы пропускало, а в нос ударял приятный, знакомый запах.
— Так ты сама просила позвонить, когда найду твоего загадочного парня с камер.
Что-то хрустнуло в ладони. Пальцы смяли забытую среди вещей купюру.
— Камеры засняли его? — сердце отдавало в ушах, и я почти прокричала в это трубку, пытаясь заглубить нестерпимый гул и перестук.
— Да. Скажи, это шутка какая-то?
— В каком смысле шутка?
— В прямом. Ты прогуливалась по Личково со своим мужем. Он старался не попадать в зону действия камер, но еще с начала лета одну слепую зону мы устранили. Он, наверно, не знал. Кристина не объяснишься, чего ради я перелопатил несколько часов записей? Это у вас какая-то особая терапия?
Уже не слушала недовольное бурчание Станислава. Рассматривала зажатую в руке сотку. Подумаешь, забытая при стирке купюра. Бывает. Вот только пахла она тем самым кондиционером для белья. Следом я вытащила черную футболку со стертым принтом.
Спину прострелило тяжелым взглядом, а телефон выпал из рук.
— Сколько бы ни делал, как бы ни старался, ты продолжаешь любить этого ублюдка, дрянь неблагодарная! — На лице Вите застыла полная отвращения гримаса, а правая рука была заведена за спину.
Выронила свои находки и попятилась к шкафу. Ноги путались в разбросанной на полу одежде.
— Я думал, что с этой версией тебя у нас все получится. Но ты опять начала думать о нем. Что стриггерило в этот раз? Кто напомнил тебе об Андрее?
Молчала. Думала лишь о судьбоносном объявлении на КПП и милом парне на выцветшей фотографии.
— А я мог сделать тебя счастливой. Дал бы тебе все… Ладно. Пора кончать с этим. Надеюсь, после следующего провала не забудешь немецкий, или хотя бы как в туалет ходить. Хотя… — Он задумчиво почесал затылок. — Я готов ухаживать за тобой Крис, если станешь немощной. Даже если будешь смотреть в одну точку и пускать слюну, я все равно буду любить тебя, Крис. И в этот раз мы уедем далеко. Туда, куда твой Андрей не дотянется.
Он бросился в мою сторону, достав из-за спины шприц с блеснувшей на солнце иглой. Метнулась в коридор, не понимая, что происходит. Мысли разлетались, как битое стекло, а ноги заплетались. Рухнула на пол, в последний момент смягчив падение руками. Витя тут же навалился сверху.
Я сдавленно кричала, заливаясь слезами, одно-единственное имя. Умоляла его спасти меня, спасти мои воспоминания о нем. Но ничего не происходило. Андрей не пришел, а игла беспрепятственно вонзилась мне в шею, разливая по телу бесконечную слабость и покой.
— Он не придет, Крис. А знаешь, почему? — Витя наклонился к моему уху и прошептал, обжигая нестерпимым холодом. — Я убил его, Крис. Совсем скоро не останется никого и ничего, что напомнило бы о нем и заставило вернуться с того света. Сегодня ты снова будешь моей, Крис. Моя Крис.
Не было сил даже испугаться нависшей надо мной угрозы. Мысли вяло и невнятно шевелились в голове, пока сознание окончательно не провалилось в черную беспросветную дыру, в которой для этой меня больше нет надежды.
Глава 22 Почему ты забыла обо мне?/ Warum hast du mich vergessen? часть вторая
Это было лучшим пробуждением за всю сознательную жизнь. Мой лоб гладила нежная рука, а ласковый голос шептал, что пора вставать. Недовольно пробормотал маме, что у меня болит живот, и в школу я не пойду. Странно. Я ведь хочу в школу на самом деле, но моя сиделка и лечащий врач говорят, что мое желание как раз странное. Если бы я походил туда чуть больше месяца, то изменил бы свое мнение.
Сладко потянулся в кровати и поставил ноги на пол. Сильные здоровые ноги и такое же здоровое тело, которое не мучается от постоянной тошноты и головокружения. Это точно я?
— Андрей, давай уже шевелись. Если не поторопишься, отец без тебя уедет, будешь на автобусе добираться, — крикнула мама откуда-то из глубины квартиры.
Андрей, мама, школа? Но это не мое имя, у меня нет семьи, а школу мне заменяет приставленный к поликлинике педагог. Она собирает всех детей в одной палате, делит на мини-группы в зависимости от класса, и мы пытаемся наверстать программу. Вернее, остальные наверстывают, а для меня это основное обучение. Мои «одноклассники» выписываются, приходят другие, но и они уходят в большой мир.