— Простите, — извинилась она, отряхивая одежду. — Это было слишком. Я в порядке, правда.
— Чай? — спросила Джинни, как будто поведение Гермионы было совершенно нормальным.
— Конечно, спасибо, — ответила Гермиона, устраиваясь на стуле и угощаясь.
— Итак… что случилось? — спросил Гарри, когда подруга сделала первый глоток.
— О, ничего особенного, — беззаботно ответила она. — Просто захотелось уйти ненадолго.
Гарри и Джинни обменялись взглядами.
— Уйти? — спросила Джинни.
— Мм, — протянула Гермиона. — Просто немного засиделась дома, вот и всё.
— Ха, — Гарри откусил булку, — ты уверена, что ничего не случилось?
— Ничего? — повторила Гермиона, и это прозвучало маниакально даже для её собственных ушей. — Нет-нет, ничего не случилось.
— Хорошо, — неуверенно продолжил Гарри. — Ну, просто ты кажешься… э-э, ну…
— Дело в том, — попыталась Джинни, — что ты… эм…
— Ты немного плачешь? Я думаю? — наконец сказал Гарри.
— Правда? — Гермиона провела руками под глазами и поняла, что они действительно были очень влажными. Она ошеломлённо уставилась на своих друзей. Они наблюдали за ней с равной смесью озадаченности и тревоги, а уровень заботы в выражениях их лиц был слишком велик, чтобы его распознать.
Она разрыдалась.
— Гермиона! — воскликнули они в унисон, подскочив к ней.
— Простите, — выдохнула она между рыданиями. — Я просто… так… счастлива.
— Счастлива?! — повторил Гарри, как будто никогда раньше не слышал этого слова.
Гермиона резко кивнула, слёзы упали на толстовку.
— Самая счастливая.
Джинни успокаивающе погладила её по плечу, обменявшись с Гарри многозначительными взглядами.
— Мы рады, что ты так… счастлива, Гермиона, — мягко сказала Джинни. — Почему бы тебе не попытаться немного успокоиться и рассказать нам, что произошло?
Гермиона сделала несколько судорожных глотков воздуха и яростно вытерла лицо салфеткой.
— Я веду себя так глупо. Не знаю, что на меня нашло.
— Ставлю на таинственного незнакомца, — буркнул Гарри себе под нос, и Гермиона снова потеряла дар речи.
Она услышала, как Джинни хлопнула его по голове.
— Он прав, — жалобно призналась Гермиона, уронив голову на руки.
Они перестали утешать её и вернулись на свои места, словно удостоверившись, что ситуация не смертельная. Поскольку все они сталкивались с несколькими (дюжиной) такими ситуациями, Гермиона не могла винить друзей.
— Итак, я предполагаю, вы с ним виделись? — спросила Джинни, когда Гермиона немного успокоилась.
— Да.
— А как же пространство? — спросил Гарри, но не обвиняющий тоном.
— Да. Я взяла его на несколько дней.
— А потом… — подтолкнул он.
— А потом он попросил встретиться.
Взгляд.
— Не то чтобы я эксперт по отношениям или что-то в этом роде, — начал Гарри, — но разве ты не могла сказать «нет»?
Гермиона смерила его взглядом в ответ.
— Да, спасибо, Гарри, я могла, но в тот момент я решила отказаться от плана А.
— План А? — уточнила Джинни.
— Пространство, — объяснила Гермиона.
— Верно, а в чём была проблема с этим планом?
Гермиона тяжело вздохнула.
— Я поняла, что недавно у меня был довольно длительный период разлуки с ним, и я ещё не оправилась. — Им не нужно было знать, что этот период включал в себя длительное пребывание Малфоя в Азкабане.
— Итак, каков план Б? — спросил Гарри.
Гермиона немного поёрзала на стуле.
— Эм, никакого пространства. Выбросить это из головы.
— Так это забавный вариант, — вставила Джинни, ухмыляясь за чашкой.
— Нет! Я… — Гермиона оборвала себя. Какой в этом смысл? — Ну, да.
— И всё прошло хорошо или?.. — спросил Гарри, по-видимому, всё ещё смущённый из-за её слёз.
— Очень хорошо, — хмуро ответила Гермиона.
Гарри посмотрел на Джинни в поисках помощи. Она закатила глаза, но нежно похлопала его по руке, лежащей на столе.
— Гермиона влюбляется, и теперь, почувствовав, как это может быть хорошо, она опустошена, думая, что будет, если он не почувствует того же.
За стёклами очков Гарри забрезжил рассвет понимания, и он серьёзно кивнул. Гермиона могла только беззвучно разевать рот, пока Джинни вкратце описывала ситуацию.
Что ж, вот оно. Она влюблялась. Как чёртова идиотка.
— Что мне делать? — тихо спросила Гермиона.
Джинни мгновение смотрела на неё, а затем поставила чашку и наклонилась вперёд.
— В прошлый раз мы спросили, почему ты думаешь, что не нравишься ему, и ты сказала что-то о многолетнем опыте. Что там за опыт?
Гермиона кивнула.
— Это проверено многолетним опытом.
— Верно, — продолжила Джинни. — Ну, а ты отслеживала признаки того, что, возможно, нравишься ему? Это опыт может подсказать?
Гермиона почувствовала прилив надежды. Может. И в то утро, и вчера вечером, и на предыдущей неделе. Проверено. Всё, что он сделал и сказал с тех пор…
Сердце лопнуло, как воздушный шарик. Всё, что он сделал и сказал с тех пор, как она попросила его притвориться. Всё это было либо доказательством того, что она ему действительно нравилась, либо доказательством того, что он был чертовски хорошим актёром, а из-за её глупой, отчаянной просьбы теперь нельзя увидеть разницу.
— Я не уверена, что могу ему доверять, — с несчастным видом сказала Гермиона. Гарри заметно напрягся. — Нет, в смысле… я доверяю ему, Гарри, я в полной безопасности.
Она на мгновение замолчала, когда до неё дошло. Она правда доверяла Малфою. С ним она чувствовала себя в безопасности. Это считается?
— Я должна была сказать, что не доверяю тому, как он меня воспринимает. После того, как мы переспали, — объяснила она.
— Хорошо, а что было до этого? — спросила Джинни, внимательно наблюдая за ней.
До этого? Последний раз, когда она видела его до того, как попросила притвориться… Воспоминание и кошмар у Томаса и Шеннон. Холодный ужас наполнил желудок, когда Гермиона вспомнила ту ночь. Боже, это было ужасно. Окровавленный нож был самым мощным спусковым крючком в её жизни.
Но Малфой был рядом.
Он сразу понял, что происходит, и помог ей. Попытался извиниться за то, что с ней случилось, а она не позволила. Спал в кресле, потому что был уверен, что ей приснится кошмар. И вытащил её из него. Спас от конца. Обнял, утешил и успокоил.
И отказался поцеловать.
Тогда этот отказ был таким болезненным. Она была уверена, что это доказательство того, что он её не хотел, не испытывал к ней влечения.
Но, очевидно, испытывал. Невозможно подделать всё то, что было между ними до сих пор.
Это означало, что у него была ещё одна причина сдерживаться. Если честно, маленькая часть Гермионы была рада, что он остановил её. Та ночь была такой ужасной, она была в отчаянии от страха, боли и беспомощности. Она была мучительно уязвима. Как бы сильно Гермиона ни хотела этого в тот момент, она бы пожалела, что их первый поцелуй случился бы именно так. Ну, наш второй первый поцелуй, поправила она себя.
Их поцелуй в клубе был притяжением — как будто две неудержимые силы наконец обрушились друг на друга. То, что произошло после — эскалация, — казалось неизбежным.
Если бы они занялись сексом после того кошмара, это уничтожило бы её, но бесполезно было притворяться, что Гермиона бы этого не сделала. Если бы он позволил ей, она бы не остановилась ни за что на свете.
Но он ей не позволил. Он её защитил.
Когда Гермиона снова подняла взгляд, по щеке скатилась одна-единственная свежая слеза. Джинни слегка улыбнулась.
— Надумала что-нибудь? — осторожно спросила она.
Гермиона слегка пожала плечами.
— Может быть. Я не уверена.
— Тогда продолжай думать, — посоветовал Гарри. — Если у этого парня есть хотя бы половина мозга — а я не могу представить, чтобы ты влюбилась в кого-то, у кого его нет, — значит, ты ему нравишься. Возможно, уже давно.
— Спасибо, Гарри. — Она снова посмотрела на Джинни. — Спасибо вам обоим.