— А ты бы мне позволила? — спросил он, прижимая большой палец к её губам.
— Да, — ответила Грейнджер, взяв его палец в рот, и кивнула, пососав его.
Драко обдало жаром, он откинулся назад, чтобы снова встать, потянув её за собой. Он обвил руками её шею, надавливая большими пальцами на подбородок.
— Я бы хотел поцеловать тебя.
И он откинул её голову, вдруг подумав, что ему очень нравится идея целовать Грейнджер, пока она такая высокая. Он попытался представить, как бы сделал это тогда, в первый раз, хотя сейчас, стоя с ней рядом, мысль о том, чтобы прикоснуться к ней, всё ещё казалась невозможной.
Драко посмотрел ей в глаза и увидел, как внимательно она его осматривает. Он притянул её ближе, носом коснувшись щеки, и её губы инстинктивно приоткрылись. Он почувствовал, как участился её пульс, наклонил голову и на несколько секунд прижался губами к её губам, прежде чем отстранился. Её глаза снова распахнулись, и он уставился на блестящие губы.
— Наверное, вот, что бы я сделал.
Она едва заметно кивнула.
— И тогда я бы захотел большего.
Драко снова накрыл её губы, но на этот раз он не сдерживался. Если бы тогда вся нерешительность исчезла, он бы сошёл с ума от вожделения. Был бы в отчаянии от желания. Завладел бы её ртом. Драко позволил всем чувствам вырваться, крепко сжал её и раскрыл её губы своими. Он целовал её неистово, снова и снова проводя языком по губам. Грейнджер застонала, и он точно знал, что она уже мокрая.
От одной этой мысли, будь ему четырнадцать, настал бы тот самый момент кончить в штаны. К счастью, ему не четырнадцать.
Он резко отстранился, глядя на то, как закатились её глаза, а губы раскраснелись от поцелуя.
— Я бы точно хотел немного покомандовать.
— Как? — спросила она, всё ещё тяжело дыша.
Драко слегка пожал плечами.
— Ничего такого, приказал бы тебе встать на колени, может.
Она тут же опустилась перед ним, и член дёрнулся.
— Мерлин, Грейнджер, — пробормотал Драко, поглаживая себя через брюки.
— Что ещё? — спросила она, глядя на него потемневшими глазами.
Пульс застучал в венах, и он подумал, что настал тот самый момент сердечного приступа.
Он смотрел на неё сверху вниз — готовый, ждущий, жаждущий. Драко точно знал, чего бы хотел, что бы сказал. Он представлял себе всё это позже той же ночью, когда Грейнджер была в этом платье.
— Оближи губы, — прохрипел он.
Её язык плавно очертил губы до блеска. По шее разлилось тепло.
— Открой рот.
Она послушно разомкнула губы, и Драко судорожно расстегнул ремень и брюки. Он высвободил член, и она сглотнула, не закрывая рта. Его дыхание сбилось так, будто Драко пробежал марафон, и он прижал головку к её языку.
— Соси.
Она закрыла глаза, принимая его, и он был так благодарен. Благодарен за то, что она не видела выражение его лица, когда приказной тон пробудил в голове жуткое издевательское эхо.
Соси, грязнокровка.
Её рот был таким тёплым, таким влажным, а губы так плотно его обхватывали.
Нравится чистокровный член, грязнокровка?
Драко чуть не застонал, когда она взяла его глубоко в горло и бурлящее в нём отвращение сменилось волной удовольствия. Он крепко зажмурился.
Четвёртый курс… Драко сказал бы это. Он бы этого не хотел — уже тогда он сомневался, и мысль о Грейнджер больше не вызывала у него отвращения, но ненависть по-прежнему была сильной. Он бы сказал это, чтобы причинить ей боль, наказать за то, что она заставила его желать её.
Он сказал это. Мысленно. Когда той ночью представил её, стоящей на коленях, принимающей его, он сказал это.
Драко открыл глаза, смотря на Грейнджер сверху вниз. Её голова двигалась в идеальном темпе, прижимаясь к нему так сильно, что он почти онемел от удовольствия. Она даже не представляла, в какой больной, извращённой фантазии играла роль. Он стоял и смотрел на женщину… Он тяжело сглотнул. На женщину, о которой заботился и которую — не помня — называл так.
Тёмный Лорд был просто зачинщиком старых предрассудков. А ты — инструментом. Всегда. Это то, для чего ты был создан.
Хотелось плакать.
Ты опасен для неё.
— Я бы возненавидел это, — Драко не хотел произносить это вслух. Она подняла глаза, но не остановилась. — Я бы возненавидел то, как бы ты была совершенна и как бы мне было хорошо.
Языком она надавила на головку, и Драко застонал.
— Я бы возненавидел это, и я бы наслаждался каждой секундой.
Грейнджер отстранилась, только чтобы выдохнуть два слова:
— Скажи это.
Она снова взяла его в рот, и Драко, удерживая её взгляд, сказал:
— Я ненавидел тебя.
Она застонала, и он почувствовал, что уже близко.
— Я ненавидел тебя, Грейнджер.
Она ногтями впилась в его ягодицы, и он словно завис на краю пропасти.
— Я бы возненавидел тебя и… я бы кончил.
Она сглотнула от предвкушения, и Драко потерял контроль. Дыхание сбилось гортанным стоном, он почувствовал первую вспышку, похожую на удар током. Грейнджер снова сглотнула, крепко сжав его пальцами, и импульс за импульсом он излился ей в горло.
Он хотел почувствовать стыд. Он хотел бы почувствовать сожаление. Но всё, что Драко испытывал, — это удовольствие, настолько сильное, что зрение затуманилось, и к нему пришло блаженное спокойствие.
Он едва осознал, что она поднялась с колен и ослабила его галстук.
— Грейнджер, я… — тихо начал Драко, но она тут же заткнула его поцелуем.
— Нет, — резко сказала она ему в губы. — Не извиняйся.
Грубо, неистово она расстёгивала пуговицы его жилета.
— Но…
— Даже не думай о том, о чём ты сейчас думаешь. — Грейнджер снова поцеловала его, сильно прикусив нижнюю губу. — Мне это было нужно так же сильно, как тебе.
Он смотрел на Грейнджер, пока она срывала с него одежду, по одной вещи за раз.
— Все твои извращённые фантазии, все ядовитые мысли, — продолжила она, снова встретившись с ним взглядом, когда он снял брюки. — У меня они тоже были.
Его мысли словно пробивались сквозь туман. У неё они тоже были?
— Я знаю, что бы ты сказал. Как бы ты назвал меня.
Он затряс головой. Грейнджер схватила его за подбородок, сильно сдавив большими пальцами.
— И я всё ещё хочу этого.
— Нет… — воздух сорвался с его губ.
Она кивнула.
— Я бы встала на колени и с удовольствием заставила бы тебя излить чистокровное семя в мой маленький грязный ротик.
Он застонал, член непроизвольно дёрнулся. Драко посмотрел вниз и увидел, как она уверенно гладит его. Он всё ещё был болезненно твёрдым.
Другой рукой Грейнджер схватила его за волосы, потянув голову назад.
— Ты относишься ко мне по-прежнему?
— Нет, ко…
— Ты когда-нибудь назовёшь меня этим словом ещё раз?
— Боже, нет, ник…
— Хорошо, — решительно сказала она, крепко его сжимая. — Тогда трахни меня сейчас так, будто назвал бы.
Драко просто смотрел на неё, пока смысл слов доходил до него. Грейнджер пристально смотрела в ответ, словно в ожидании чего-то.
И тогда он понял. Она показывала ему. Она без тени сомнения показывала, что в нём не осталось ни капли той ненависти. Не к ней.
Как бы он трахнул её сейчас? Он бы поклонялся ей. Каждое движение было бы сделано ради её удовольствия. Он бы никогда не причинил ей боль или не наказал бы её, если бы только она не попросила об этом.
Должно быть, это осознание озарило его лицо, потому что Грейнджер снова кивнула.
— С тобой я в безопасности, — прошептала она.
Ты опасен для неё.
Он улыбнулся, притянув её к себе за талию.
— Ты в безопасности. Я с тобой.
***
Гермиона, вероятно, должна была понять, что нижнее бельё в стиле платья для Святочного бала может завести их в какое-то тёмное место. Она думала, будет забавно переиграть всё, пофантазировать, как бы они провели ту ночь вместе.
Но она так же легко, как и он, смогла представить, как всё было бы на самом деле, и оказалась не готова к тому, что почувствовала.
Такое сильное облегчение.