— …книжный ум, без истинного понимания силы…
— Не говори о ней так.
— …способность сотворять заклинания, несомненно, имеется, но по-настоящему чувствовать магию…
— Её магия прекрасна! Я видел!
Люциус замер.
Драко судорожно вздохнул, чувствуя, как сердце колотится о рёбра.
— Пожалуйста, скажи мне, что это не то, о чём я думаю.
Драко только смотрел на него.
К его удивлению, на лице отца появилась улыбка.
— Что ж, теперь я понимаю, что вмешиваться уже слишком поздно. Ты любишь эту девушку.
Это не было вопросом.
Драко прочистил горло:
— Как я уже сказал, я не нуждаюсь в твоём одобрении, отец. Не нужно одобрять ни Гермиону, ни что-либо ещё в моей жизни.
Улыбка Люциуса превратилась в ухмылку.
— Нет, конечно, не нуждаешься. Спасибо Мерлину за это.
Драко моргнул.
— Мне жаль это говорить, Драко, но ты потомок длинной череды разочаровывающих отцов. Я рад, что мне удалось избавить тебя хотя бы от необходимости в моём одобрении.
Драко почувствовал, как скривилось его лицо.
— Ты ничего не сделал, только заставил меня искать твоего одобрения. Я потратил на это всю свою жизнь.
— И, оглядываясь назад сейчас, не считаешь ли ты, что мои методы были разумными?
— Нет, — честно ответил Драко.
— А как насчёт моих методов поощрения? — Люциус взмахнул рукой в причудливом жесте. — Они тебя вдохновляли?
— Нет.
— Как насчёт моего подхода к повышению твоей самооценки? Тебе не кажется, что я привил тебе сильное чувство собственного достоинства?
Драко услышал эхо слов Грейнджер из их разговора о Хогвартсе на первом свидании.
— Ты унижал меня при любом удобном случае, — оцепенело сказал он. — Из-за тебя я чувствовал себя маленьким. Ты заставлял меня чувствовать себя никчёмным.
Драко снова посмотрел на отца.
— Ты травил меня.
Люциус кивнул.
— И тебе нужно моё одобрение?
— Я его жажду! — внезапно крикнул Драко. — Отчаянно!
Люциус наклонился вперёд.
— Ты хочешь этого, Драко, но оно тебе не нужно.
Драко открыл рот, чтобы ответить, но Люциус вопросительно поднял бровь.
— Мне… оно не нужно, — сказал Драко через мгновение.
— А почему нет?
— Потому что ты вёл себя со мной ужасно, и твоё мнение потеряло всякую ценность в моих глазах.
Люциус снова улыбнулся.
— Совершенно верно.
— Ты превратил меня в ужасного хулигана, чтобы Гермиона никогда не захотела моей защиты? — выпалил Драко.
Люциус издал один из своих редких искренних смешков.
— Поистине подлый план, Драко. Ты меня переоцениваешь.
Драко почувствовал, как улыбка тронула его собственные губы. Это было довольно нелепое предположение.
— Скажи мне, когда ты перестал нуждаться в моём одобрении?
Драко задумался.
— Лет пять назад, может быть, шесть.
Люциус серьёзно кивнул.
— Тогда у тебя будет на десять лет свободы больше, чем было у меня от моего отца.
Драко впервые позволил себе подумать о том, что отец, возможно, потерял веру в Волан-де-Морта задолго до второй войны. Зная, что грядёт, он тщательно соблюдал баланс между проявлением достаточной поддержки, чтобы не оттолкнуть Драко, и причинением ему достаточной боли, чтобы, когда придёт время, Драко не захотел пойти по его стопам. У них, конечно, отняли этот выбор, за что отец так и не извинился. Драко понял, что, возможно, это было сделано намеренно. Если бы Люциус попытался поступить так раньше, Драко ни за что не смог бы с этим смириться. Даже если бы он создал такое впечатление ради матери. Он продолжил бы мыслить в том же духе.
— Я всё ещё нуждаюсь в одобрении матери, — наконец сказал Драко.
Люциус снова улыбнулся.
— Это меня совершенно не касается. Ты также потомок длинной череды мужчин, которым каким-то образом удалось привлечь женщину, которая слишком хороша для них.
— Кого-то, кто заслуживает лучшего, чем я, — сказал Драко, вспомнив слова отца.
Люциус снова кивнул.
— Я не мог бы пожелать тебе лучшего подарка, сын мой, чем любовь женщины, которую ты не заслуживаешь.
***
Увидев друзей, ожидающих за стенами Азкабана, Драко поразился тому, что лицо Тео было в крови. Кровь из носа смешалась со свежей кровью из рассечённой губы. Крупные капли испачкали рубашку, а на щеке и подбородке уже расплылся тёмно-фиолетовый синяк.
— Мерлин, Тео, ты как? — спросил Драко, не подумав.
Остальные шокированно уставились на него. Правда, они никогда не признавались, чем Тео занимался во время своих визитов, но прежде он не выходил в таком виде.
— Порядок, — ответил Тео через мгновение. Фильтр сигареты тоже был пропитан кровью. Драко протянул руку в безмолвной просьбе прикурить. Однако, когда Тео зажёг сигарету и передал её, Драко вдруг понял, что она ему больше не нужна.
Но, глядя на Тео, он всё равно затянулся.
— Хорошо, — наконец сказал Драко, передав сигарету Блейзу, и достал палочку. — Может, мне немного привести тебя в порядок перед Нориджем?
Тео уставился на него, а затем кивнул. Драко развернул его к себе, осторожно убрал кровь с лица и рубашки, залечил разбитую губу и наложил скрывающие чары на синяк. Лечить синяки у него всегда получалось плохо.
Закончив, он кивнул, и Тео молча повернулся к причалу. Блейз вернул Драко сигарету, приподняв брови, и они последовали за Тео.
Пэнси любезно принесла всем выпить. Драко сделал большой глоток, прежде чем повернуться к Тео.
— Мне что, снова спросить, всё ли с тобой в порядке?
Блейз и Пэнси внимательно наблюдали за ними с противоположной стороны кабинки.
— Отъебись, Драко, — резко ответил Тео. — Я ни разу не просил тебя говорить о Люциусе. Даже когда ты выходил с таким видом, как будто тебя можно ветром приложить об пол.
— Наверное, я друг получше, чем ты, — пожал Драко плечами. — К тому же я никогда не выходил с измазанным в крови лицом.
— Какая часть слова «отъебись» тебе не понятна? — спросил Тео, впервые взглянув на него. — Думаешь, раз ты разобрался со всеми своими жизненными проблемами, можешь заняться моими? Продержался пару месяцев, не называя Грейнджер грязнокровкой, и теперь ты светоч мудрости?
Драко отшатнулся. Пэнси положила руку Тео на плечо.
— Тео, милый, это было грубо.
— Простите, но я правда не в настроении выслушивать лекцию от другого такого же отпрыска Пожирателя Смерти.
— Справедливо, — вмешался Блейз. — Но, к сожалению, за этим столом из альтернатив у тебя только «спонсоры террористической операции», — сказал он, указывая жестом между собой и Пэнси.
— Выпьем за грехи наших отцов, — сухо сказала Пэнси, поднимая стакан.
— И матерей, — добавил Блейз, чокаясь с ней.
Они выпили, не сводя с Тео глаз. Он оглядел друзей по очереди и сдался:
— Я не должен был так говорить, Драко. Это всё же перебор.
Драко пожал плечами.
— Ты не ошибся. У меня нет права читать кому-то лекции. Я больше рассчитывал на позицию активного слушателя.
Тео приподнял уголок рта в улыбке.
— Так это ты соскучился по ласковым прикосновениям Нотта-старшего или ублюдок просто вышел из себя? — спросил Блейз.
Тео закурил ещё одну сигарету и выдохнул облако дыма, прежде чем ответить:
— Всё хреново. Не думаю, что вы поймёте.
— Попробуй, — сказали они в унисон.
Он усмехнулся и покачал головой.
— С такими друзьями…
Блейз ухмыльнулся.
Тео затянулся.
— Я всё это время отплачивал ему за побои, которых не заслуживал, за побои, которые пришли из ниоткуда, побои, причину которых он даже не потрудился назвать.
Драко заметил, как глаза Тео потемнели. Свет в них погас, словно облако скрыло солнце, оставив холод, пронизывающий в тени.
— Но есть во мне часть — одна из тех частей, которые он испортил, потому что так рано дал мне почувствовать вкус боли, — и эта часть получает от наказания удовольствие. Когда я знаю, что заслуживаю побоев, это похоже на покаяние.
Тео стряхнул пепел с сигареты, искривив рот в ухмылке.