— Ну, да, правда. То есть сейчас это правда. Для меня во всяком случае.
Ухмылка Тео превратилась в гримасу.
— Верно.
Она пожала плечами.
— Я понимаю, конечно. Почему они так себя вели.
Тео кивнул и потянулся за пинтой, которую только что налил бармен.
— Я скорее про то, что мне было приятно её увидеть. Я смогла её увидеть. Я чувствую, что на шаг ближе к тому, чтобы вернуться в поместье.
Он хмуро посмотрел на неё поверх стакана.
— Ты же знаешь, что Драко этого не ждёт от тебя, да? Он бы не расстроился, если бы ты не смогла.
Гермиона взяла пинту и заглянула в неё.
— Я знаю. Но…
— Но Гермиона Грейнджер не любит, когда есть что-то, чего она не может сделать?
Она улыбнулась ему и слегка кивнула.
— Пойдём, давай вернёмся, — сказала Гермиона, забирая пинту Драко, но Тео протянул руку, чтобы остановить её.
— Подожди, ты не хочешь ещё что-нибудь рассказать о Нарциссе?
Гермиона моргнула.
— Эм, на самом деле больше нечего… — Она замолчала, посмотрев на стол, за которым Джанель активно жестикулировала, рассказывая что-то. Драко смеялся, прикрывая рот рукой.
Гермиона снова посмотрела на Тео и заметила отразившееся на его лице опасение.
— Теодор Нотт, — воскликнула она. — Ты пользуешься мной, чтобы потянуть время?
Тео резко повернул к ней голову.
— Нет! — виновато ответил он.
— Ты! — она указала на него пальцем. — Тебя вообще волнует моя встреча с Нарциссой?
— Конечно, волнует! — Тео прижал руку к груди. — Я ведь только что попросил подробностей?
— Только потому, что ты не хочешь подходить к столу! — её брови нахмурились. — Подожди, почему не хочешь?
Его плечи поникли, и он снова повернулся лицом к бару.
— О боги, я так чертовски нервничаю, Гермиона.
Она сочувственно вздохнула и поставила стаканы на стойку.
— Тео, мы проходили через это сотню раз. Всё будет хорошо.
Он бросил на неё жалостливо-унылый взгляд, и Гермиона похлопала его по руке.
В Хогвартсе Гермиона не общалась с Тео Ноттом. Он не уступал им с Драко в оценках, но она считала его тихим и замкнутым. Оказалось, что Тео вовсе не был тихим, он просто придерживался своих друзей. Теперь, когда Гермиона стала одной из них, она познакомилась с его драматизмом.
Он заходил к ней в Министерство как минимум трижды в неделю, чтобы поговорить о Джанель. Он задавал вопросы о магловских обычаях или получал разъяснения о том, что она сказала в письме. Тео также спрашивал о ней как о человеке. О том, что ей нравится, чем она занималась, какие у неё были планы. Гермиона постоянно твердила, что он может узнать всё это у самой Джанель, но он не переставал приходить.
Ей и Драко потребовалось несколько недель, чтобы убедить Тео снова встретиться с Джанель лично.
— Когда я пишу письмо, у меня есть время подумать, понимаешь? — объяснил он. — Я не ошибаюсь. А живой разговор не перечитаешь.
— А как же день рождения Драко? — возразила Гермиона, приводя всё тот же аргумент. — Не похоже, что тебе нужна была какая-то корректура, когда ты обнимал её.
— Меня застали врасплох! — заныл Тео. — Я не удивлюсь, если тогда где-то ошибся и даже не заметил этого.
Он снова оглянулся через плечо на стол.
— Она просто… — Тео мечтательно замолчал, и Гермиона подавила желание закатить глаза. Это влияние Драко.
— Сейчас она просто хочет выпить. А теперь пошли.
Тео неохотно следовал за Гермионой, пока она пробиралась между столиками. Драко поднял глаза, когда они приблизились.
— Они заставили вас собирать ячмень?
Гермиона притворилась, что чуть не пролила на него пинту.
— Я только что рассказывала Драко о Великом Фиаско в Аквапарке 1996-го, — радостно сказала Джанель, когда Тео скользнул к ней в кабинку.
— Конечно, ты рассказала, — сухо заметила Гермиона. — Почему бы тебе не дать единственному человеку, который смеётся надо мной больше, чем ты, дополнительные боеприпасы.
— Мы оба знаем лишь по половине твоей жизни, — вмешался Драко. — Справедливо будет восполнить картинку.
— Кто-нибудь скажет мне, в чем заключалось Фиаско? — спросил Тео.
Драко и Джанель ухмыльнулись в стаканы. Гермиона глубоко вдохнула через нос.
— С меня слетел топ на глазах у нескольких сотен человек.
Тео рассмеялся и вскинул руки.
— Ну, это просто прекрасно. Я-то думал, что принадлежу элитной группе, а теперь выясняется, что ты показала их половине Лондона.
— Очень тебе сочувствую, — невозмутимо произнесла Гермиона.
Джанель снова начала рассказывать подробности ради Тео, и, несмотря на это унизительное испытание, сердце Гермионы сжалось от умиления, когда она вспомнила то лето.
Она сошла с Хогвартс-экспресса, ещё не оправившись после битвы в Отделе тайн и смерти Сириуса, и позвонила своей лучшей подруге. Гермиона ужаснулась, узнав, что та в её отсутствие завела новую лучшую подругу. Она тут же приготовилась возненавидеть Джанель со всей мелочной жестокостью, на какую только была способна. Если и было время, когда она действительно нуждалась в дружбе и поддержке Шеннон, так это тогда. И всё же Гермиона понимала, что находится в невыгодном положении: нереалистично было ожидать, что она сможет добиться того же уровня близости всего за два с половиной месяца, в то время как у Джанель был целый год. Гермиона хотела просто сдаться. Запереться в комнате и ждать, когда снова наступит сентябрь.
Но они ей не позволили. Джанель, вместо того чтобы злорадствовать из-за того, что она каждый день видит Шеннон в школе, при первой же встрече призналась, что завидовала Гермионе, потому что у неё были предыдущие пятнадцать лет дружбы. После этого трио стало неразлучным.
В первый раз, когда Гермиона проснулась в слезах во время ночёвки, они выслушали, как крёстный Гарри погиб в результате несчастного случая, а она была рядом. Они не задавали вопросов, когда это случилось снова. Гермиона в те дни не могла встать с постели, и они оставались с ней — смотрели её любимые фильмы, читали ей отрывки из глянцевых журналов и пичкали её снеками. В том проклятом аквапарке они утешали её, потому что она переживала из-за нового фиолетового шрама на рёбрах. А когда Шеннон встретила Томаса, Гермиона и Джанель оказались навечно связаны сожалением, что никто и никогда не полюбит их так же.
Драко сжал её колено под столом, и Гермиона прислонила голову к его плечу. Тео ловил каждое слово Джанель, следя за её лицом с таким благоговейным выражением, словно он мог умереть от предвкушения, что же она скажет дальше.
Гермиона мысленно улыбнулась. Если бы только те девочки могли увидеть их сейчас.
========== 23. Сломленные души ==========
Открыв глаза, Гермиона замерла от осознания, что наступило первое сентября. Она лежала неподвижно, задумавшись о дне, который столько лет становился отправной точкой для каждого нового этапа её жизни. Она никогда не забудет то тревожное ожидание посадки на поезд на первом курсе: с одной стороны — абсолютная готовность, с другой — страх перед будущим. И хотя официально этот день для неё больше ничего не значил, Гермиона решила, что нет причин, по которым он не может оставаться меткой её роста. Буквально на днях Рон зашел к ней в офис и с достаточной степенью раскаяния спросил, есть ли у него шанс всё исправить — само собой чисто дружески. Ей надоело держаться за прошлое, и недавно она узнала, что милосердие к другим зачастую начинается с милосердия к самому себе. Драко научил её этому.
Мысль о Драко напомнила ей, где она находится, и Гермиона повернулась, чтобы спросить, знает ли он, какой сегодня день, но тут же обнаружила, что осталась в его постели одна. Она села, заметив на пустой подушке записку:
Я давно говорил тебе, что ты очень красивая, когда спишь?
Ранняя деловая встреча. Оставайся, сколько захочешь.
Д. М.
Гермиона покачала головой, не в силах сдержать глупую улыбку. Мерлин, он хорош в этом.
Она оделась и собрала вещи. Как бы ей ни хотелось дождаться Драко в постели, она понятия не имела, как надолго он ушёл, а дома её ждёт целая гора стирки.