— Пап, — говорит она, приближаясь ближе, — мы с Митчеллом улетаем через два дня в Марсель. Ты не забыл кредитные карты, которые я присылала?
— Всё было сделано, милая, — улыбается Вистан.
— Спасибо, папуль! — Камилла чмокает отца в щёку и возвращает взгляд на меня. — Как идут переговоры с невесткой?
— Давай услышим от неё самой. — Вистан криво усмехается, глаза сверкают любопытством. — Прелестница, как проходят наши переговоры? Ты согласна или мне придётся сделать ещё нечто такое, что ты будешь вынуждена согласиться, но уже не по своей воле?
Я бросаю взгляд на Джаспера, скрестившего руки на груди. Он с таким удовольствием на меня смотрит, словно один мой вид вызывает у него восхищение.
— Я согласна, — сдаюсь я, опуская голову, хотя душа рвётся от паники. — Но... могу ли я сперва... увидеть его?
Вистан благосклонно кивает, Камилла поправляет роскошные блестящие волосы, будто ей совершенно безразлично то, что её брат вчера едва не погиб от рук отца, а сейчас лежит где-то раненый.
Я ставлю себя на её место. Если бы я вдруг узнала, что нечто подобное произошло с Диланом, я бы не находила себе места. Страх потерять брата стал бы одним целым со всем моим существом. Я просто не понимаю, как сестра может быть такой жестокой по отношению к собственному брату...
Как одна семья может быть так несправедлива друг к другу?
— Мендес, проводи её к моему жалкому сыну, — произносит мужчина, щёлкая пальцами.
Джаспер встаёт, как послушный щенок, хватая перчатку и натягивая её обратно на руку:
— Есть, сэр. — Он обходит стол и протягивает мне свою ладонь. — Пройдём со мной, птичка. Посмотрим на твоего муженька.
Я морщу нос, не отвечая на протянутую руку, и просто прохожу к двери, огибая Вистана и Камиллу. Горничные расступаются и не скрывают своих любопытных взглядов, пока глядят мне вслед. Они перешёптываются у меня за спиной.
— Куда это ты так спешишь? — усмехается Джаспер, нагоняя меня. Причём для этого ему даже не нужно было бежать, ведь его высокий рост позволил ему сровняться со мной всего за парочку широких шагов. — Разве ты знаешь, где держат Гая?
Я останавливаюсь, поворачиваюсь к нему.
— Вот именно, — довольно добавляет он. — Так что прекрати быть такой злой и иди за мной.
Джаспер ныряет в очередной коридор, стены которого сплошь обвешены картинами с семейными портретами. Но в отличие от тех изображений, что я видела на втором этаже, — действующей семейки Харкнессов, — здесь на меня глядят незнакомые лица. Я не успеваю разглядывать их, но мимолётно проскакивают имена: Мортимер Харкнесс, Миранда Харкнесс, Тристан, Уильям, Селена, Фелисити... Я встречаю много незнакомых имён, но все они носят фамилию Харкнесс. На мужчинах и женщинах одежды разных эпох. Вот, картина с пятнадцатого века, вот с девятнадцатого, вот более современные фотографии.
— И представь только, и твой портрет в будущем могли бы повесить среди всех этих людей, — говорит Джаспер, заметив моё разглядывание. — Жаль, что Вистан тебя так и не примет.
— Жаль, что ты такой болтливый идиот, — выдаю я в ответ, не желая вести с ним дружеские беседы.
— Удар ниже пояса, моя дорогая. Я ведь вроде к тебе со всей душой, а ты мне в неё плюёшь.
Он сворачивает за очередной угол, потом мы поднимаемся наверх по лестнице, которую я вижу впервые. Так мы оказываемся в широком почти королевском коридоре, пропахшем сладковатым приятным ароматом. Джаспер открывает боковую дверь.
— Входи, — говорит он. — Гай здесь. Когда закончишь миловаться, спускайся обратно. Дам тебе дальнейшие указания.
Джаспер уходит, оставляя меня с колотящимся от страха сердцем. У меня потеют ладошки от волнения, потому что я ужасно боюсь снова видеть беспомощность. Боюсь снова понять, что именно из-за меня он оказался в таком положении.
Я вхожу в комнату.
Взрослая женщина в белом халате поворачивается в мою сторону, едва я переступаю порог. Это большая спальня, исполненная в тёмных тонах. И тогда сразу становится понятно: спальня Гая. Видно, в дни, когда ему приходится ночевать в доме отца, он остаётся в своей комнате.
У меня пересыхает во рту, когда взгляд падает на кровать. Гай спит, на нём нет рубашки. Рука высунута из-под одеяла: к ней закреплён катетер, через трубочку которого в вену поступает кровь с висящего около кровати контейнера.
— Мисс Норвуд? — спрашивает, вероятно, медсестра.
Я уже отвыкла от своей настоящей фамилии, поэтому даже сперва замираю, вспоминая о своём происхождении. Словно я всю жизнь принадлежала одному Гаю всё это время.