— Д-да, мистер Харкнесс... — закивали несколько из девушек. Они разворачиваются и покидают нас в спешке.
Во дворе теперь почти пусто, никого нет, кроме как присутствующей охраны у ворот и по всему периметру.
Я в миг расслабляюсь.
— Ты теперь Харкнесс, — напоминает Гай. — Ты можешь пугать их. Можешь даже угрожать. Не стесняйся делать это, если они чем-то тебя не устраивают.
— Но мне как-то не хочется угрожать простым людям, которые просто болтают за моей спиной.
— Вот в чём различие между Каталиной Норвуд и Каталиной Харкнесс, — усмехается он. — Но я люблю обеих.
Я строю обиженное выражение лица и шуточно толкаю его плечом:
— Так значит, обеих? Одна из них твоя любовница?
Он смеётся:
— Ты – моя любовница. Будь моей любовницей, мне больше ничего и не надо.
— Буду, — шепчу я, обнимая его за шею. — Могу быть ею каждую ночь.
— Мне и этого не хватит, чтобы вдоволь тобой насладиться.
За спиной вдруг слышится звук подъезжающей машины. Я отстраняюсь от Гая, будто от огня, оборачиваясь. Автомобиль паркуется возле колонн дома, и наружу вылезает Вистан.
— Рад, что мои дети наконец явились, — широко улыбается он. Водитель закрывает за ним дверь. — Где же это вы были всю ночь?
Меня отбрасывает в прошлое, к тому самому периоду моей жизни, когда контроль со стороны родителей был самым верным моим попутчиком. Но только если тот контроль всё же осуществлялся моими самыми близкими людьми, то сейчас этим занимается мой враг. Так что послушно кивать я не собираюсь.
— Какая разница, где мы были? — спрашиваю я.
Вистан останавливается на полпути, заводит руки за спину и усмехается.
— Такая, прелестница, что я владею вами. Вашими мозгами, телами, вашими потрохами, каждой костью под вашей кожей. Я – ваш хозяин, ваш владелец, а вы тут живёте только для того, чтобы пресмыкаться передо мной, ясно?
Моё лицо обдаёт жаром. Я ужасно злюсь.
Гай перехватывает мою руку и несильно сжимает запястье, как бы прося меня не совершать глупостей. А мне каждый раз больно видеть, как ему приходится безмолвно подчиняться отцу. Думаю, в этом есть смысл: нет желания снова быть униженным, а ещё нет стремления убивать Вистана, ведь в таком случае «трон» будет его. То, чего он больше всего боится получить, как он сам мне признался.
Я послушно выдыхаю, будто расслабляясь. Хотя расслабляется только моё лицо, внутри всё по-прежнему полыхает от гнева.
— Не слышу, — улыбается Вистан. — Всё ясно?
— Да, — сделав над собой усилие, выдаю я. — Ясно...
— Вот и умница! Здорово, когда находишь общий язык с родственниками! — Он направляется к дому, но останавливается у первой ступеньки, оборачивается назад и обращается к сыну: — Гай, внизу тебя ждут два должника. Общая сумма долга, который они не вернули: сто пятьдесят тысяч. Так что ты с ними построже. Чтобы к тому времени, когда я спущусь вниз, они ползали на коленях и молили о скорейшей смерти на место пыток, которые ты учинишь.
И всё. Кинув всё это так, будто произнесённое было обычным делом, таким как просьба сходить в магазин, Вистан просто разворачивается, поднимается по ступенькам и входит в дом. Личная охрана входит за ним.
— Я пойду, Каталина. — Гай опускает голову, смиряясь с тем, что должен сделать прямо сейчас. — Можем пообедать вместе чуть позже. Если хочешь, поедем в ресторан сноваа.
— Я спасу тебя, — говорю я.
Он в изумлении поднимает глаза.
— Что?
— Прекращу эту пытку, — поясняю я. — Я обязательно придумаю способ спасти тебя от отца. Обещаю. Тебе не придётся больше страдать... Ты спас мне жизнь, позволь мне наконец отплатить тебе тем же.
Гай берёт мою руку в свою ладонь и смотрит на неё так, будто не верит в её существование. Потом переводит взгляд на моё лицо, и его взгляд не меняется. Вспоминая, что делали эти его руки только вчера ночью, я чувствую, как щёки накрывает румянец.
— Ты уже спасла, — шепчет он, притянув меня к себе за талию.
Его высокий рост позволяет мне чувствовать себя рядом с ним маленькой, нежной и хрупкой. И когда дело касается других людей, я ненавижу себя таковой ощущать, но рядом с ним всё вообще меняется. Словно я сама становлюсь кем-то другим.
* * *
Спустя полчаса я наблюдаю за тем, как в дом Харкнессов привозят нескольких девушек. Вид у них измученный и напуганный. Их привозит Зайд вместе с несколькими мужчинами. И это сразу даёт мне некую подсказку: эти девушки — будущий товар.
Когда несколько мужчин с чёрными картами в карманах грубо хватают их за локти и несут к дому, чтобы, как я поняла из их беседы, представить «товар» лично перед боссом, я прошмыгиваю к Зайду, закрывающему задние двери фургона.