В ответ Хью зло смотрит на меня, из-за чего у меня внутри всё сжимается. От дикого страха. От ужаса предстоящих мне ещё пыток.
— Каким образом она вызвала полицию? Почему она не в отключке? Ты не дал ей таблеток? — продолжает тем временем Джаспер. — Ты знаешь, что от тебя ничего не останется, узнай об этом всём Вистан? Повезло, что я решил заглянуть к вам. А если бы она сбежала?
— Эта дрянь утащила мой телефон и...
— Не хочу ничего слышать. Такой кабан, как ты, не может усмирить девочку, уму непостижимо... Думаю, пора подключить к этому кого-то более подходящего.
Всё это он говорит прямо перед полицейским, ничуть не смущаясь его присутствию. Будто бы этим он хочет показать мне, что деваться некуда. Что нет больше никакой надежды на спасение. Он словно давит на меня морально, психологически, манипулирует, вертит как куклу в руках.
А коп, лишь мимолётно глянув на меня, безразлично отворачивается и идёт обратно на улицу, напевая какую-то песенку.
[1] Этимологическое клише, обозначающее районы города, в котором процветает проституция и другие виды секс-услуг.
Глава 58
Часы проходят мучительно долго.
Я даже перестала следить за сменой ночи и дня, поэтому, если бы меня спросили, сколько времени мне пришлось провести в этом месте, я бы просто не смогла дать ответа. Может, часы, может недели, может месяцы и годы...
После того, как Джаспер схватил меня и приказал вернуть обратно в мою «камеру», я услышала, как треснуло от ужаса сердце. И на этот раз мне вытошнить таблетки больше не позволили. Я потеряла сознание и проспала больше нескольких часов. А может даже прошли целые сутки.
Этого я не помню…
Они хотят, чтобы организм перестал сопротивляться. Хотят, чтобы я лежала смирно и подчинялась. Они не хотят от меня попыток уйти, не хотят оставлять меня в здравом уме.
Помню, что вернув себе свой телефон, Хью нанёс несколько ударов мне в рёбра, выбивая из моих лёгких воздух. Но бил он меня не настолько сильно, чтобы что-то сломать, лишь пару раз пнул в живот, наслаждаясь своей властью над беззащитной мной.
Сидя на том же холодном полу, прикрытая тонким пледом, который мне передал Джаспер с издевательскими словами: «Не дай Бог, чтобы ты умерла раньше времени от какого-нибудь обморожения», я безразлично гляжу в окно, потеряв все надежды на спасение.
Полиция не поможет. Позвать кого-то другого не предвидится возможным.
Я всхлипываю в отчаянии от собственной слабости, не задерживаю в себе слёз, которые текут и текут у меня по щекам, падая на пол, покрывая всё круглыми мокрыми пятнышками. Чёлка прилипла ко лбу от пота, всё тело в ссадинах и ушибах, на рёбрах появилось несколько синяков. В волосах и на лице засохла корочкой кровь.
Я не выглядела так отвратительно ещё никогда. Я выгляжу жалко и ужасно.
Ложась на пол и скрючиваясь как эмбрион, я вдруг вспоминаю зелёные глаза. И от этого слёзы льются сильнее. Что ему сказал Уэйн? Ведь навряд ли ему сообщили всю правду. Наверняка Гай думает, что я сбежала. А что ему ещё могли сказать?
«Она сбежала куда-то».
«Она вернулась домой к папочке с мамочкой».
«Теперь нет смысла что-то предпринимать. Она ушла».
А следом в голову поступают вопросы.
Изменилась бы моя жизнь, если бы я никогда не встретила его с книгой Чака Паланика в университетской библиотеке? Если бы не посчитала его привлекательным и не повелась на красивые речи и его безупречное лицо. Если бы была умнее глупых дур, пускающих на него слюни.
Если бы отказалась идти с ним на свидание и всячески избегала.
Забавные, однако, шутки у судьбы. Ведь я всю жизнь отворачивалась от любых попыток ко мне подкатить со стороны как хороших, так и не очень парней. Игнорировала предложения мамы, когда она рассказывала мне о сыновьях своих подруг.
А первый парень, возникший вдруг из ниоткуда, в которого я впервые по-настоящему влюбилась, как оказалось, хотел меня убить...
Я вспоминаю родителей. Любящие руки мамы и всегда относившегося ко мне как к самому драгоценному папу.
Но он ведь оказался не тем, кем ты его всегда считала, шепчет внутренний голос, пытаясь вытеснить отца из сердца. А я говорю, что не знаю, верю ли я до конца в услышанные рассказы. Папа не мог... Он не способен на такое. Что-то здесь не так.
А может я просто пытаюсь обмануть саму себя...
Почему именно я?
Я смахиваю накопившиеся слёзы с глаз, проглатываю ком в горле и борюсь с желанием кричать. Мне хочется кричать, что есть сил, чтобы голос ослаб, чтобы силы окончательно покинули это маленькое тело.