Не принимало сознание и того, что она настолько не думала о нем, что даже не сообщила, что он стал отцом.
— Почему? — Он глубоко вздохнул, пытаясь сдержаться и успокоиться, но это оказалось выше его сил, — Почему ты не сказала мне? Почему лгала?
Дорис не оборачиваясь, пошла к раковине, бесцельно, боясь встретиться с ним взглядом. Поникшая, она нашла точку опоры для рук и вполоборота обратилась к новоявленному отцу.
— Я рада, что ты понял это, — послышался тихий, лишенный надежды голос виновницы стольких бед. — Меня удивляло, как ты можешь смотреть на девочки и ни о чем не догадываться, как ты мог провести столько времени с ней и не задаться вопросом. Может, не хотел, боялся? Стоило ли мне в таком случае начинать этот разговор?
Ее слова, видимо, не произвели на него впечатления. Тяжело вздохнув, она попыталась подыскать объяснения, которые ответили бы на его вопрос.
— О своей беременности я узнала только через месяц после вашего с Грегом отплытия. Я знала, что ребенок от тебя, но ведь замужем была за ним и решила сделать все, что в моих силах, чтобы наш брак не распался.
— Поэтому ты ничего не сказала ему? Что ты собиралась делать, когда он вернется домой? Говорить о преждевременных родах? Солгать и ему тоже?
Его язвительный тон больно ударил. А он может быть суровым мужиком, подумала она. Резким, холодным, безжалостным. Такие никогда не простят обмана.
— Я рассказала ему все… в письме, которое отправила за три дня до взрыва. Написала, что беременна от другого мужчины, но не назвала от кого. Объяснила, что ужасно сожалею об этом, что, если он простит меня и признает ребенка, я посвящу всю оставшуюся жизнь тому, чтобы искупить свою вину и быть верной и преданной женой. — Из ее глаз выступили слезы, но этому человеку было не до жалости. — Через несколько недель письмо вернулось нераспечатанным. Он погиб, так и не получив его.
— И ты решила воспользоваться легким выходом — пусть все думают, что ты была верной женой, пусть все жалеют тебя и заботятся о тебе. Ты воспользовалась всеми преимуществами вдовы Грега, выдав моего ребенка за его и совершенно забыв обо мне.
Женщина с силой сжала руки, чтобы не потянуться к обманутому отцу. Сейчас он не потерпит ее прикосновения, понимала она. Скорее всего, вообще никогда не захочет быть рядом с ней.
— Мне было всего девятнадцать, Тэд, — напомнила она, как бы умоляя не забывать о ее юности, да он и сам прекрасно это знал. — Только что погиб мой муж, правильнее было бы сказать, мой лучший в жизни друг!
— Но я-то остался жив! — выкрикнул он и, бросив взгляд в сторону задней веранды, понизил голос. — Я остался жив, Дорис, и у меня родилась дочь, а ты не удосужилась сказать мне об этом.
— Ты ни разу не написал мне, — вся в слезах прошептала несчастная. — Не позвонил. Не навестил меня. Грег погиб, а ты полностью вычеркнул меня из своей жизни. Я боялась, Тэд. Я оплакивала мужа, носила ребенка и была совершенно одна, а ты не хотел иметь со мной ничего общего.
— Ты знала, как меня найти. — В резком тоне прозвучало обвинение. — Тебе стоило лишь обратиться в юридический отдел базы. Там сказали бы, что делать. Они нашли бы меня.
Дорис потерянно опустила голову. Конечно, он прав. Ей бы попытаться, приложить хоть небольшое усилие… Но она не сделала этого. Пошла по линии наименьшего сопротивления и лишила его девяти лет общения с дочерью. Этого не исправит никакое извинение, никакие объяснения, оправдания, мольбы.
Некоторое время Тед стоял неподвижно, полный гнева, боли и печали. Никогда еще не выглядел он таким суровым. Никогда его взгляд не был столь мрачным. Он будет ненавидеть ее всю оставшуюся жизнь. Она заранее знала это и все же не была готова к подобной реакции. Хотя в тайне и надеялась… О Боже, как же надеялась, и вот все кончено.
— Тед…
— Я хочу, чтобы она узнала.
— Все не так просто…
— Да, черт бы все побрал! — не выдержал он. — Позови ее и скажи, что ты врала ей всю жизнь. Скажи, что отец не погиб, что ты просто решила оградить ее от него. Признайся, что ты просто решила оставить дочь без отца! Выложи Кэт всю правду! — Он глубоко и судорожно вдохнул.
— Скажу, Тэд. Клянусь, что сделаю это. Но дело не только в дочери. Я должна буду признаться родителям, сказать Тейлорам. Это причинит им такую боль. Они так любят девочку. Ты сам сказал, что Кэт — все, что осталось от Грега его семье. Я просто не могу…