— Что ты имеешь в виду?
— Ты как врач должна понимать, что такое вероятность, — сказал Дэнни. — Слова «вероятность успешного исхода операции — пятьдесят процентов» на самом деле ведь ничего не значат. Если пациент выжил, значит, нам достались все сто процентов удачи, если умер — ни одного.
— И какова же вероятность успешного исхода в твоем деле?
— Кто знает? Я лезу вон из кожи, но как только мне удается убрать со своего пути одно препятствие, тут же возникают два других, еще более серьезных…
— А кто этот человек, который может тебе помочь?
— Если дело выгорит, я все тебе расскажу.
— Скорей всего, если… Если дело выгорит, я прочту обо всем на страничке финансовых новостей в «Таймс».
— На этот раз я сам тебе все расскажу, даже если ничего не получится.
— Ну и когда же? — Кори очень не любила подобные допросы, но сейчас не могла сдержаться.
— Когда вернусь…
— Обещаешь?
— Клянусь!
Кори хотела что-то сказать, но осеклась, увидев, что Дэнни как-то странно, в упор, смотрит на нее.
— Почему ты так на меня смотришь? — с трудом произнесла Кори.
Дэнни наклонился и нежно поцеловал жену.
— Ты сейчас красивее, чем была тогда, когда мы познакомились, — прошептал он.
Кори поморщилась.
— Наверное, бесконечные тревоги делают женщину интересней, — сказала она.
— Люби меня всегда, что бы ни случилось, — снова сказал Дэнни по-испански. Кори на этот раз послышалось в его голосе что-то предостерегающее, почти угроза.
«Люби меня, что бы ни случилось…»
Кори положила свою руку на руку мужа. В глазах ее стояли слезы.
— Конечно, я буду любить тебя всегда, и ничего плохого с нами никогда не случится, — сказала она торжественно, но не удержалась и спросила, как бы стремясь получить некую гарантию: — Ведь с нами действительно ничего не может случиться, правда?
Дэнни удалось уйти от ответа на этот вопрос, не сказав ни «да» ни «нет».
— Человека везде подстерегают опасности, — сказал он.
— Какие, например? — Иногда Кори казалось, что она совсем не знает этого человека, который соблазнил ее, когда ей было двадцать, бросил в двадцать один и женился на ней через десять лет. Сейчас, спустя еще три года, у Кори появилось смутное предчувствие, что Дэнни собирается все повторить.
— Когда вернусь, — устало произнес Дэнни, — я все тебе расскажу.
Сердце Кориандр продолжало тревожно биться.
— Можно последний вопрос? — спросила она.
Дэнни кивнул.
— А что если просто уйти, несмотря на убытки?
— Пострадает очень много людей.
— А разве твой бизнес не застрахован?
— Но это уже второй вопрос. — Кори снова поразило угрюмое выражение лица мужа. — Я несу обязательства и перед людьми, предоставившими мне кредит на приобретение банка, и перед своими вкладчиками…
Кори ценила Дэнни за его порядочность. Наверное, именно за это она и полюбила его.
— Но послушай, дорогой, ведь даже если что-нибудь случится: ведь это только банк, а не вся твоя жизнь.
— Как ты не понимаешь, Кориандр, для меня это одно и то же. Я и есть мой банк — каждый дебет, кредит, убыток, перевод, депозит и все остальное, за что я отвечаю.
— Но ведь это касается только твоего бизнеса, а не самого тебя, — настаивала Кори.
— Пойми, что это не просто бизнес, любимая. Речь идет о человеческих жизнях.
— Речь идет только об их деньгах, а вовсе не о жизнях, — не унималась Кориандр.
— Возможно, я оказался чересчур тщеславным, — сказал Дэнни, обращаясь как бы к самому себе.
— Возможно, нам вообще не следовало приезжать в Нью-Йорк, — тихо произнесла Кори. Она до сих пор почему-то чувствовала себя виноватой, вспоминая те несколько лет беспокойной жизни, которую они провели в Аргентине. — Скорее всего, мне следовало настоять на том, чтобы мы вернулись в Буэнос-Айрес. — В голосе Кори зазвучали жалобные нотки. — С тобой я поехала бы куда угодно.
На красивом лице Дэнни появилась тень самого настоящего, неподдельного горя.
— С Аргентиной было связано слишком много тяжелых воспоминаний, — сказал он. — Кроме того, я надеялся, что для твоей карьеры будет лучше, если мы переберемся в Нью-Йорк. — Глаза Дэнни неожиданно наполнились слезами. — Я во что бы то ни стало хотел сделать тебя счастливой.
Она до сих пор готова была следовать за мужем куда угодно, а он готов был на все, чтобы только сделать ее счастливой, и все же обоих не покидало чувство, что исход их отношений предрешен. Несколько лет назад, в университете Кордовы, когда Дэнни был профессором экономики, а Кори — студенткой, она пыталась уговорить его не оставлять преподавательскую деятельность и не переключаться на бизнес. Дэнни доказывал, что на свете нет никого более достойного жалости, чем бывший подпольщик, и нет ничего более печального, чем идеалисты, которые не могут найти себе достойного применения в жизни. Тот, кто, отрастив бороду и закинув за спину рюкзак, бродит по лесам, а затем участвует в экологических митингах, неизменно оказывается в числе неудачников. Победителем становится тот, кто, распрощавшись с революционной деятельностью, переключился на борьбу за доступ к капиталам в советах директоров крупных фирм и банков.