Он внимательно посмотрел ей в глаза и улыбнулся.
– Я мог бы оставить тебя в этом заблуждении, чтобы побыстрее затащить в постель… Нет, Лора, я – не хороший человек, но по крайней мере честный. Я рассказал тебе то, что доверил лишь двум другим людям, потому что считаю: ты должна знать, во что ввязываешься.
– Я уже решила – и по самым разным причинам – ни во что не ввязываться.
– Ты передумаешь! – Он самоуверенно подмигнул ей. – Вот увидишь.
И в этот момент у кобылы отошли воды – хлынули, мгновенно пропитав соломенную подстилку.
– Пора! – нервно воскликнул Майкл. – Держи ей голову.
Лора встрепенулась. От усталости не осталось и следа. Первый поток вод не испугал ее – как и жалобное ржание, и полный страха и боли взгляд.
Все это было естественной частью процесса. Процесса, в котором она дважды принимала самое непосредственное участие и страстно желала поучаствовать снова…
Отбросив все лишние мысли, Лора с головой ушла в происходящее: выполняла отрывистые приказы Майкла, иногда командовала сама.
– Вот он! Держись, Дорогуша. Скоро конец. – Майкл бросился на колени, на пропитанную кровью и околоплодными водами солому; появились тонкие, длинные передние ножки. – Я помогу ей, поверну немного. Где эта чертова голова?! Ты крепко держишь?
– Да. – Пот стекал ей на глаза. – Скорее! У нее уже нет сил!
– Он выходит. – Майкл ухватился за скользкие конечности и стал поворачивать плод; голова обнаружилась между передними ногами. – Ну, давай, Дорогуша! Еще чуть-чуть. Еще капельку…
– О Господи! – Жеребенок выскользнул, и по лицу Лоры, смешиваясь с потом, потекли слезы. – Вот он!
Мокрый жеребенок еще был связан с матерью пуповиной. Как ни хотелось Майклу поскорее освободить новорожденного, он вместе с Лорой ждал, пока пуповина разорвется сама, как предусмотрено природой.
Некоторое время не было слышно ни звука, кроме тяжелого дыхания кобылы, а затем раздалось восхищенное ржание, когда она поняла, что у нее есть ребенок.
– Он прекрасен, – прошептала Лора. – Просто прекрасен!
– Это она, – ухмыльнулся Майкл, стирая пот с лица. – Лора, у нас девочка. Прелестная девочка. Благослови тебя Бог, Дорогуша! Посмотри, кого ты произвела на свет.
Дорогуша посмотрела и, повинуясь материнскому инстинкту, поднялась на ноги и стала облизывать жеребенка.
– Каждый раз – как чудо! – прошептала Лора, отодвигаясь, чтобы не мешать матери и новорожденному. – Но у тебя не будет производителя. Ты не разочарован?
– Главное – у нее четыре ноги и хвост. И она гнедая, в мать.
– И ничего твоего. – Лора засмеялась, наслаждаясь счастливым выражением лица Майкла, и торжественно протянула руку. – Поздравляю, папочка!
– К черту насмешки!
Он притянул Лору к себе и жадно прижался губами к ее губам.
Она задохнулась. У нее закружилась голова. Они провели бессонную ночь и теперь стояли на грязном сене, покрытые потом и кровью, в спертом воздухе… Но их объятия были полны надежды, гордости, ликования!
Сначала Майкл хотел только разделить с Лорой пьянящую радость, поблагодарить за то, что она разделила с ним эту ночь. Но он утонул в ней, в ее жарком желании, в шелковистых руках, цеплявшихся за него, словно она висела над пропастью и он был ее единственным спасением.
Он шептал что-то отчаянное, безрассудное; его руки сжимали ее бедра и грудь. Он чувствовал себя ее хозяином и повелителем, а она металась, изгибалась, стонала…
– Успокойся.
Майкл произнес это с тем же ласковым терпением, с каким только что разговаривал с Дорогушей. Но его губы так жадно приникли к пульсирующей жилке на шее, что невозможно было исполнить его приказ.
– Я не могу.
«Не могу дышать. Не могу думать. Не могу оторваться от тебя».
– Майкл! – Ошеломленная, она вжалась лицом в его шею. – Я не могу…
«Зато я могу! – подумал он, преодолевая разливавшуюся по телу жестокую боль. – Мне кажется, сейчас я могу все!»
Но он плохо выбрал время и место. Лора всю ночь провела рядом с ним, принимая роды Дорогуши. Воспользоваться сейчас ее слабостью – только доказать, что бывают моменты, когда даже честный человек забывает о чести.
– Вообще-то, мне хотелось не просто покувыркаться в сене. – Майкл попытался превратить все в шутку, хотя это стоило ему немалых усилий, и, нежно взяв ее за плечи, повернул в сторону жеребенка. – Расслабься. Посмотри, наша малышка растет на глазах.
Лора смотрела, как жеребенок пытается подняться, и ее сжатые кулаки медленно раскрывались. После нескольких смешных падений новорожденная встала на разъезжающиеся ножки.
– Ты… – Чтобы унять дрожь в руках, Лора принялась усердно вытирать ладони о брюки. – Ты уже выбрал ей имя?
– Нет. – Он устроил себе еще одну пытку, уткнувшись в ее волосы, вдыхая их аромат. – А ты?
– Но она ведь твоя, Майкл.
– Мы втроем привели ее в этот мир. Как ты хочешь назвать ее?
Лора прижалась к Майклу и улыбнулась: жеребенок уже научился сосать.
– Когда я была маленькой, у меня была кобыла. Ее звали Лулу. – Она закрыла глаза, чувствуя, как губы Майкла касаются ее волос, а собственное сердце бьется где-то у горла. – Я носилась на ней по скалам наяву и во сне.
– Значит, Лулу! Ты очень бледна. – Майкл провел пальцем по ее щеке, такой белой, что казалось, будто это не живая плоть, а туман. – Чем ближе к утру, тем более хрупкой ты становилась. И тем больше мне хотелось дотронуться до тебя – чтобы убедиться, что ты все еще здесь.
– Майкл, я не готова дать тебе то, что ты хочешь…
– Ты и понятия не имеешь о том, чего я хочу! Если бы знала, то и на милю не подпустила бы меня к Темплтон-хаузу. Но, поскольку мы слишком устали для объяснений, тебе лучше пойти поспать.
– Может быть, помочь тебе убраться здесь?
– Не надо, я сам управлюсь. Я не очень устал, а ты слишком соблазнительна. Уходи.
– Ладно.
Лора вышла из денника и оглянулась. Майкл стоял рядом с жеребенком – высокий, худой мужчина в черных обтягивающих, не застегнутых на поясе джинсах. Внезапно все, что было в ней женского, пробудилось – и потянулось к нему.
– Майкл! – Да?
Он был измучен, еле держал глаза открытыми.
Но эти усталые глаза впились в нее так, что у нее закипела кровь.
– Я знаю, никто никогда не хотел меня так, как, похоже, хочешь ты. Но я не могу понять свои чувства, не могу понять, что с ними делать…
Его глаза вспыхнули и обожгли ее.
– Ты думаешь, что таким заявлением можешь охладить мой пыл?
Одним стремительным движением он преодолел расстояние между ними, дотянулся до нее и ухватил за перед блузки. Его свободная рука легко сжала шею Лоры, губы впились в ее рот. Когда Майкл отпустил ее, она попятилась, шатаясь; глаза ее затуманились от возбуждения и желания.
– Уходи, Лора! – глухо повторил он. – Тебе небезопасно оставаться здесь.
Как в тумане, она вышла из конюшни на белый утренний свет. Тело ломило, в голове все перепуталось, руки дрожали. Лора провела кончиками пальцев по распухшим губам, еще чувствуя прикосновение его губ, его вкус…
Она брела к Темплтон-хаузу, поминутно оглядываясь, не понимая, действительно ли хочет оставаться в безопасности. До сих пор это было ее обычным состоянием, и вряд ли ее жизнь можно назвать сплошным головокружительным успехом.
Совсем наоборот…
Но она не привыкла к такому и не была уверена, хочет ли продолжать эксперимент.
Так и не успев разобраться в своих чувствах, Лора вошла в кухню, и на нее обрушился ураган.
– Господи! Мисс Лора! – бросилась к ней Энн, пылко обняла, отскочила и насильно усадила за кухонный стол. Лора только изумленно таращилась на переполошившуюся экономку. – Что он сделал с тобой?! Это чудовище, это дьявольское отродье! Что у тебя болит, деточка? – Энн пригладила взъерошенные волосы Лоры. – Я знала, что от таких, как он, одни беды, но и представить не могла… Я убью его, задушу голыми руками! Вот увидишь!