Заглянув к девочкам и обнаружив, что они крепко спят, Лора приготовила себе ванну и с глубоким вздохом облегчения погрузилась в ароматную пену.
Она потянулась и мечтательно посмотрела на звезды, подмигивающие ей через крохотное слуховое окно. Сегодня у нее было какое-то особенное настроение. Лоре казалось – впервые после развода с Питером, – что ее жизнь постепенно входит в свою колею. Несомненно, на дороге еще будут ухабы, но она преодолеет их. Самое главное – она вернула свою дочку! Сегодня утром, когда они ехали в школу, все было так чудесно… Да и вообще, в семье – полный порядок: родители наслаждаются жизнью и работой, Джош и Марго с головой ушли в воспитание обожаемого ребенка, Кейт и Байрон с нетерпением ждут своего. И на работе – на обеих ее работах – все складывается прекрасно. Служба в отеле приносит удовлетворение и позволяет снова чувствовать себя частью команды Темплтонов. А магазин… Лора улыбнулась и положила ногу на бортик ванны. Работать там – вообще сплошное удовольствие: столько приятных неожиданностей каждый день, столько сюрпризов… Если дневные дела не позволяли заглянуть в «Претензию», она начинала скучать. Ей нравилось уговаривать покупателей, даже просто разговаривать с ними, со звоном выбивать чеки. Просто находиться рядом с Кейт и Марго.
Завтра надо обязательно выкроить несколько часов после обеда, если не случится какая-нибудь катастрофа в отеле. Впрочем, некоторые виды этих маленьких катастроф тоже начали доставлять ей удовольствие: они словно бросали вызов, и она всякий раз испытывала гордость, когда находила правильный ответ.
«Жизнь вообще похожа на книгу», – размышляла Лора. Открылась совершенно новая страница, и она решила насладиться ею сполна.
Лора вышла из огромной ванны, медленно вытерлась полотенцем и втерла в кожу крем. Вынув из пучка на затылке заколки и убрав их в серебряную коробочку, она расчесывала волосы щеткой до тех пор, пока кудри не заблестели и не запружинились.
И только снова начав одеваться и поймав себя на том, что мурлычет какую-то веселую песенку, она наконец осознала, что не собирается ложиться в постель. А если и собирается, то не одна!
Шокированная этим открытием, Лора уставилась на свое отражение в зеркале. На нее смотрела женщина, одетая в простые шелковые слаксы и блузку. «Я готовилась к встрече с мужчиной! – с ужасом поняла Лора. – Ванна, лосьоны, духи… Я готовила себя для Майкла!»
Мысли метались в голове, как пойманные птицы. Она вовсе не была уверена, что сможет пойти до конца.
Майкл хочет ее, но он ее совсем не знает. Он не знает, чего хочет она, в чем нуждается… Да она сама в себе не уверена, как же может быть уверен он?
Предложить себя мужчине… Может быть, в мечтах, где все расплывчато и туманно, она бы справилась. Но в реальной жизни любые поступки влекут за собой последствия, и эти последствия бывают непредсказуемы.
Однажды она предложила себя мужчине – другому мужчине, в другой жизни. И этого ей более чем достаточно! Снова рискнуть и снова потерпеть неудачу… Она просто не выдержит этого и погибнет.
«Трусиха! – подумала Лора, закрывая глаза. – Неужели я собираюсь оставаться целомудренной и одинокой до конца жизни из-за того, что один раз провалила роль жены и любовницы?»
Если Майкл хочет взять ее, пусть берет! Сегодня ночью. Сегодня она не даст ему шанса отступить и не позволит себе улизнуть.
Лора бросилась вниз по лестнице, боясь, что передумает.
Ночь была восхитительна – продуваемая всеми ветрами, полная таинственных звуков и ароматов. Лора бежала сквозь ночь, как столетиями бежали женщины. Навстречу судьбе, навстречу мужчине.
Но ее решимости хватило только до нижней ступеньки лестницы в комнаты Майкла.
Свет в его окнах горел. Ей оставалось лишь подняться по одному короткому пролету деревянной лестницы и постучать в дверь. Он сразу все поймет, ей ничего не придется объяснять. «Я постучу, – пообещала она себе, прижимая руки к бешено бьющемуся сердцу. – Как только приду в себя, как только перестанет кружиться голова…»
Но Лора не поднялась по лестнице и не постучала в его дверь, а отправилась в конюшню и пошла по проходу мимо сонных лошадей, напоминая себе, что не видела жеребенка с той памятной ночи. Она только посмотрит, полюбуется, а потом поднимется к Майклу.
Лора остановилась у двери денника, и взгляду ее предстала трогательная картина: жеребенок, свернулся на сене, кобыла стояла рядом. Мать и дитя…
– Как же я скучаю по малышу, который не мог бы обойтись без меня! – прошептала она. – Младенцы так беспомощны и доверчивы, они дарят такую чистую радость…
Лора помедлила, поглаживая голову подошедшей к ней кобылы, затем повернулась… Майкл стоял там. Весь в черном, он казался похожим на призрак, материализовавшийся из окружающей тьмы. Она невольно отступила.
– Я… я давно не видела жеребенка… Я не хотела тревожить тебя.
– Ты тревожишь меня уже столько времени, что я и вспомнить не могу, когда это началось. – Глядя прямо в глаза Лоре, Майкл шагнул к ней. – Я видел, как ты бежала по лужайке. В звездном свете. Ты словно появилась из сна! Но ведь ты настоящая?
– Да… нет! – Лора снова в смятении отступила. – Мне надо идти, я… – Она не могла отвести взгляд от его глаз, а он подходил все ближе, пока она не прижалась спиной к двери пустого денника. – Я должна идти!
– Красавица Лора Темплтон, – прошептал Майкл. – Ты всегда выглядишь такой изысканной, такой совершенной. Все на своем месте. – Он провел пальцем по мягкому отвороту ее блузки, по ложбинке между грудями, следя, как темнеют ее глаза. – Но в таком мужчине, как я. совершенство вызывает только одно желание – наброситься на тебя и выяснить, кто же ты, черт побери!
Он сжал ладонями ее груди: мозолистыми ладонями – тонкий шелк. И почувствовал, как она дрожит.
– Кто ты, Лора? Кто ты, черт побери? И почему ты здесь?
Ее сердце билось в его ладонь, стучало так яростно, что она удивлялась, почему оно просто не выпрыгнет ему в руку.
– Я пришла посмотреть на жеребенка.
– Лгунья! – Майкл прижал ее спиной к двери денника, дверь сразу поддалась, и она бы упала, если бы он не удержал ее. – Держу пари, что твой муж никогда не бросался на тебя. Он, очевидно, всегда был вежлив, всегда – джентльмен… От меня ты этого не дождешься!
– Я… – Теперь ее охватила паника, трепет, ужас. Сено захрустело под ее ногами, взгляд беспомощно метнулся в сторону. Они были одни в этом пустом стойле, и Лора чувствовала себя в ловушке. – Майкл, отпусти меня. Я не знаю, что делать!
– Зато я знаю. Я могу заставить тебя остаться… или заставить тебя бежать. Ведь это ты пришла ко мне – значит, мне выбирать.
Майкл с такой силой сжал ее плечи, что Лоре стало больно.
– Оставайся или беги! – Его потемневшие глаза, казалось, прожигали ее насквозь. – Но помни: если останешься, ты – моя. И все будет по-моему. Оставайся или беги!
Лора не выдержала и отвела взгляд, но он схватил ее волосы и рванул назад, заставляя смотреть ему в глаза, требуя ответа.
– Остаешься! – наконец прошептал он и жадно прижался губами к ее губам.
Лора потеряла голову от его отчаянного натиска и упала вместе с ним на сено. Майкл целовал ее губы, шею, грудь, заявляя и закрепляя свои права. Нестерпимый жар, словно копьем, пронзил ее тело, и она забыла обо всем, превратившись в извивающийся комок оголенных нервов. Лора понимала только одно: время вопросов кончилось, выбор сделан. И теперь он возьмет ее так, как брал в преследующих ее снах. Неистово, быстро, безжалостно.
И она жаждала этого безумного, мучительного, неконтролируемого водоворота ощущений! Жаждала прикосновений его нетерпеливых рук, царапающих ее кожу, и неумолимых, требовательных губ.
Лора обнимала плечи Майкла – такие горячие и гладкие. Сено иголками впивалось в ее спину, но она не замечала этого. Звук разрываемой одежды, почти грубые прикосновения рук, исследующих ее тело, – все это было безмерно чувственным.
Она слышала собственное судорожное хриплое дыхание, и каждый вздох был вздохом изумления и наслаждения. Беспомощная, как плот в штормовом море, Лора металась, отдаваясь на волю судьбы.