– За что? – удивился Майкл, поглаживая ее ногу под коленкой большим пальцем.
– Ты помог мне понять себя. Оказывается, у меня есть и сексуальные желания, и энергия…
Оценив по достоинству ее признание, Майкл отставил свой бокал на столик рядом с кроватью, наклонился и легко ущипнул ее губы своими губами.
– У тебя были с этим проблемы?
– Теперь их нет.
– Может быть, все-таки стоит удостовериться? – Но не успела Лора обнять его, как Майкл отодвинулся. – Думаю, я начну отсюда, – прошептал он, поднимая ее ногу.
– Ты же не собираешься… О! – Ее голова откинулась назад, как только его язык и зубы принялись за работу. – В курортном отеле есть курс рефлексотерапии, – прошептала она, чувствуя, как оголяются все ее нервные окончания, – но я никогда не испытывала ничего подобного!
– Надеюсь, ты не собираешься теперь грезить о Викторе, массажисте?
Лора засмеялась, застонала, задрожала…
– Нет! Зачем грезить, если действительность… Боже! – Она уронила свой бокал, выплеснув немного вина на простыни. – О, извини. Позволь мне…
– Нет, не надо. – Майкл ласково толкнул ее, и она бессильно упала обратно на подушки. – Просто лежи, пока я не закончу. – Он коснулся зубами ее лодыжки. – Мы раньше слишком спешили. Думаю, я пропустил несколько приятных моментов.
Он слегка приподнял ладонью ее бедра.
– Держись, солнышко! Я собираюсь отправиться с тобой в долгое путешествие.
Лоре показалось, что ее штурмуют со всех сторон – изнутри и снаружи, душу и тело. Ей оставалось лишь впитывать его ласки, постигать, отзываться… Майкл постепенно продвигался все выше, словно дегустируя изысканное вино. Кожа Лоры горела под его прикосновениями, прохладный воздух, рвущийся в открытые окна, вдруг загустел, и каждый ее вдох стал похож на стон. Лоре казалось, что все ее тело пульсирует в одном ритме с бьющейся в жилах кровью, в одном ритме с прикосновениями его рук и губ.
Ее никогда не касались так, словно она была всем на свете и, кроме нее, ничего не существовало!
И вдруг его губы жадно, грубо впились в самую ее влажную, жаркую сердцевину, и Лора взлетела, словно стрела, а другая стрела пронзила ее острым наслаждением. Голова ее откинулась, взгляд затуманился; она вцепилась в железные прутья изголовья, словно это был спасательный круг, не дающий ей утонуть.
А Майкл совсем обезумел, чувствуя ее экстаз. И в своем безумии он вел Лору все дальше и дальше, пока она не забилась, не взмолилась, пока его имя рыданием не вырвалось из ее горла, пока ее руки не разжались, а тело не растаяло, как оплывшая свеча.
Она лежала неподвижно, не в состоянии даже стонать, и он чуть приподнял ее, чтобы снять рубашку.
– Вы прекрасны, мисс Темплтон! Ваши волосы – чистое золото. – Майкл погладил ее волосы? – Ваша грудь – роза. – Он погладил ее грудь, и Лора задрожала от этого прикосновения.
– Майкл! – Она с трудом подняла отяжелевшие веки; комната вокруг кружилась. – Я не могу…
– Не можешь? – Он опустил голову и ласково провел языком по ее соску. – Сомневаюсь.
– Подожди! – Лора потянулась к нему. – Позволь мне…
– В другой раз. – Майкл улыбнулся, хотя кровь вскипела в нем, когда ее пальцы коснулись его отвердевшей плоти. – Я воспользуюсь твоим любезным предложением в другой раз. А пока давай проверим, не сможем ли мы закончить это дело старым как мир способом.
Он прижался губами к ее груди, и сладкая боль пробежала по телу Лоры.
– Ты что-то такое делаешь со мной… – Ее дыхание прервалось от нового желания, вспыхнувшего вслед за болью и дрожью. – Ты понятия не имеешь, что делаешь со мной!
Желание разрасталось, становилось невыносимым. Она готова была разрыдаться. Майкл целовал ее груди, жадно пробовал на вкус ее губы, язык, впитывая нежный цветочный аромат, без которого уже не представлял своей жизни. Он взял ее руки, снова обвил их вокруг прутьев изголовья, и сжал своими руками.
Лоре вдруг показалось, что они оба пойманы в одну ловушку, оба заперты в ней, оба ее пленники. Сдаваясь, она потянулась губами к его губам и раскрылась навстречу его отчаянному броску.
А потом были только бешеная скорость, ослепительный огонь, стоны и животная песня плоти. Сильнее, глубже, до дна глубокого омута, до самой смерти!
Позже, когда кровь остыла и воздух снова стал тих и прозрачен, Лора пошевелилась. Его рука еще обнимала ее и тут же отозвалась на это движение.
– Я думала, ты спишь, – прошептала она.
– Спал.
– Мне надо идти, Майкл. Я не могу каждое утро на рассвете красться в дом с туфлями в руках!
– Еще чуть-чуть! – Он не совсем проснулся, и голос его звучал хрипло. – Я хочу немножко вот так полежать с тобой…
У нее растаяло сердце. Она нежно откинула волосы с его лица. «Какие дикие, неприрученные волосы, – подумала она. – Волосы дьявола – черные и соблазнительные…»
– Только чуть-чуть.
Лора положила голову на его плечо, руку на его сердце. Он уже спал, но она еще полежала немного, слушая, как бьется его сердце.
Миссис Уильямсон придвинула тарелку со стопкой оладий прямо к самому носу Майкла, и сложив руки на груди, молча следила, как он откусывал первый кусок.
– Вкуснее не бывает! – пробормотал с набитым ртом Майкл. – Когда я отстрою свой дом, мне будет не хватать вас и этих тайных завтраков. Уверены, что не хотите выйти за меня замуж и поехать со мной?
– Будешь продолжать спрашивать – может, дождешься сюрприза. – Она налила ему кофе и с удовольствием отметила, что у мальчика, как всегда, зверский аппетит. – Ты съел то мясо, что я послала тебе?
– Съел, вместе с кастрюлькой. – Майкл рассеянно опустил руку и погладил котенка, с надеждой трущегося об его ноги, а потом ухватил миссис Уильямсон за руку и поцеловал, на что она только хмыкнула. – И пирог, и печенье. Может, сжалитесь и испечете как-нибудь шоколадный торт? Тот, что с кремом и вишнями?
– «Черный лес». Это любимый торт мисс Лоры.
– Неужели? – Майкл был рад, что их вкусы сходятся не только в постели. – Может, она не заметит отсутствия пары кусочков?
– Посмотрим. – Повариха легко провела рукой по его волосам, дернула за «конский хвост». – Тебе нужна приличная прическа. Мужчины в твоем возрасте не ходят как хиппи.
– Последний хиппи эмигрировал в Гренландию в 1979-м. Там у них маленькая коммуна, и они до сих пор делают «бусы братской любви».
– О, ты за словом в карман не лезешь! Завтракай, тебе нужно как следует питаться. А мисс Лора ест как воробышек, – продолжала повариха, возвращаясь к плите. – Никогда у нее нет времени сесть за стол и начать день с сытного завтрака. «Только кофе», – говорит она мне. Ну, нельзя же заправляться одним кофе!
Тело Лоры казалось Майклу прекрасно «заправленным», но он подумал, что неразумно упоминать об этом. Миссис Уильямсон, конечно, хорошо к нему относится, но вряд ли одобрит его сексуальные упражнения с Лорой.
– Вот увидишь, она доведет себя до болезни, как мисс Кейт в прошлом году!
Майкл очнулся и посмотрел на нее.
– Кейт болела?
– У нее была язва. – Даже сама мысль об этом казалась миссис Уильямсон настолько оскорбительной, что она перестала переворачивать оладьи и обернулась к Майклу. – Ты представляешь? Работала до изнеможения, недоедала, нервничала, пока не свалилась. Ну, ничего. Мы хорошенько подлечили ее.
– Надеюсь, теперь Кейт здорова? По крайней мере, выглядит она отлично.
– Здорова. И ждет ребеночка.
– Кейт беременна?! – Майкл расплылся в улыбке. – Черт побери! – Он вздрогнул под укоризненным взглядом поварихи и вспомнил, что в этой кухне нельзя ругаться. – Извините – На сей раз прощаю. Слава Богу, наша Кейт здорова и счастлива. Этот парень, за которого она вышла замуж, не допустит подобных глупостей, Он разумный мужчина, – из тех, кто знает, как позаботиться о женщине.
– Они отлично смотрятся вместе. И, кажется, подходят друг другу.
Майклу вдруг стало грустно, он хмуро уставился в свою тарелку. Конечно, подходят. Ведь Байрон вырос в благополучной южной семье, а Кейт, несмотря на то, что приемыш, – самая настоящая Темплтон.