«Я знаю, сколько получает майор, — писала сестра. — Кроме того, ты очень экономная хозяйка. Одолжи мне эти пятьсот долларов, не убьют же тебя за это. Я непременно верну всю сумму».
Руби разорвала листок и вышвырнула его в окно.
— Еще чего… — раздраженно пробормотала она.
Амбер даже не упомянула о родителях, следовательно, отец только к Руби обратился с подобным требованием. Ей не хотелось думать о том, что Калвин одолжил деньги семье сестры.
Последним оставалось письмо Дикси. Дрожащими пальцами Руби разгладила страничку.
Дорогая Руби!
Представляю, в какой шок повергнет тебя это письмо, и заранее приношу свои извинения. Если бы я знала, где ты находишься, то непременно бы позвонила. Надеюсь, мое письмо все-таки найдет тебя; я согласна ждать этого и полгода, лишь бы получить от тебя ответ.
Сожалею, что не попрощалась с тобой перед отъездом, но мне было слишком стыдно. Конечно, я поступила нечестно по отношению к тебе, ведь мы были такими хорошими подругами.
Наверное, тебе уже кое-что рассказали о Хьюго. Все это правда. Как часто мне хотелось открыться перед тобой, но гордость не позволяла этого сделать. Я боялась увидеть жалость в твоих глазах. Ты была мне как родная сестра.
Я никогда не винила тебя в переводе Хьюго. Он сам во всем виноват и сполна поплатился за это. Меня очень обрадовало сообщение о повышении Андрея в звании. Я хотела написать тебе, но Хьюго следил за мной, словно ястреб.
В этом году ему дали звание капитана. Большего он вряд ли добьется, и мы оба это прекрасно понимаем. Хьюго во всем обвиняет меня и вымещает на мне свои обиды. Правда, он больше не распускает руки, потому что военное начальство предупреждено об этом, но постоянно тиранит меня. Я не люблю мужа и давно бы сбежала от него, да некуда.
Нас разместили в Квинтико. Полагаю, здесь мы и останемся, пока выслуга Хьюго не достигнет двадцати лет. После отставки он собирается переехать в Рамсон, штат Нью-Джерси, и построить там дом.
Большое спасибо тебе за все. За год дружбы с тобой я стала немного смелее. Пиши мне на платный почтовый ящик. Я устроилась на работу, но Хьюго так быстро прибирает к рукам мои деньги, что порой я даже не успеваю пересчитать их. Иногда я возмущаюсь, чтобы услышать звук собственного голоса, однако все остается по-прежнему. Корпус превратил Хьюго в настоящего истукана. Признаться, он не был таким бесчувственным и жестоким, пока не связался с этой дрянью. Возможно, я несправедлива к нему, но теперь мне глубоко наплевать на него.
Пожалуйста, Руби, напиши мне письмо и подробно расскажи обо всем. Что произошло со дня моего отъезда? Скучают ли девушки обо мне, хоть немного? Мы все-таки хорошо проводили время в этом крысином гнезде. Я все время думаю об этом.
Пора уходить на работу, поэтому заканчиваю. Забавно, не правда ли: мне нужно собираться на работу? Так решил Хьюго, когда понял, что ему не светит дальнейшее продвижение по службе. Пусть это покажется смешным, но я теперь совсем не против, чтобы муж изменял мне, лишь бы оставил в покое. На этом до свидания.
С любовью. Дикси.
Письмо подруги растрогало Руби до слез. «Семь лет до отставки, Рамсон, Нью-Джерси», — твердила она про себя, как молитву. Теперь ей было известно, куда отправляют отставников. Если Андрей не захочет в Рамсон, она поедет туда одна. Еще более семи лет, более семи лет…
Руби приготовила себе стакан чая со льдом и, прежде чем заняться сыном, решила ответить на все письма. Ответ Амбер получился кратким. Руби извинилась, что не сможет прислать наличные деньги, пожелала сестре счастья на новом месте, выразив уверенность в благополучном исходе дела, и вложила в конверт фотографию Марты и Энди.
Перед тем как написать в банк, Руби все тщательно взвесила. В конце концов она дала «добро» на продажу дома на Поплар-стрит и на оплату наличными за дом ее родителей во Флориде, с условием, что все будет оформлено на нее. Мать и отец могли обосноваться там до конца своей жизни, но должны были ежемесячно выплачивать Руби по сто долларов. Она была уверена, что родители откажутся от такой сделки.
Опуская письма в почтовый ящик, Руби мучилась угрызениями совести. Можно было временно разрешить семье Амбер обосноваться в доме на О-стрит или прислать ей пятьсот долларов после продажи дома на Поплар-стрит. Впрочем, она ничем не обязана сестре, напомнила себе Руби, не зависит от нее и ничего ей не должна. А ее давняя ненависть к Амбер?