— Ну, и я попрошу маму подписать сегодня вечером.
Энди бежит за мной как хвост:
— Мама подпишет? Правда?
— Да, точно так же, как она подписала разрешение на твою экскурсию в прошлом месяце, — отвечаю я сквозь зубы.
И щиплю его, чтобы заткнулся, но это не помогает.
— У тебя будет видеокамера, ты сможешь устроить шоу голеньких тетенек! — Он кладет руки на бедра и извивается в коротком и причудливом танце.
— Да-да, конечно, я устрою шоу голеньких тетенек. Какой ты тупой, Энди.
Он вытягивает губы в трубочку и шлет мне воздушные поцелуйчики. И отскакивает в сторону, чтобы я не успела его пнуть.
Кристи визжит:
— Боже, как я тебя ненавижу! Просто не выношу! Отвратный мальчишка!
Мы вдвоем оборачиваемся к ней, но она уже кривляется в телефоне.
— Значит, если сдадим бланки завтра, то после уроков сможем начать снимать. — Я пытаюсь привлечь ее внимание.
— Пожалуй, мне стоит давать комментарии в кадре. — Она пересматривает свое видео.
— Что? Почему это?
— Я очень хорошая актриса. Я могла бы добавить эмоций, понимаешь? — Она слегка растягивает слово «эмоций».
— Возможно, но ты же в теме вообще не разбираешься.
Наконец она выключает телефон и прячет в карман:
— Допустим, но ты же можешь снять и написать текст презентации, а я буду, типа, актриса. А потом отредактирую это на компьютере, и получится действительно круто.
— То есть я, типа, оператор? Я делаю всю работу, а тебе достается самое интересное?
— Но это же прикольно описывать!
Я выразительно закатываю глаза. Мы переходим дорогу молча.
— Редактировать — тоже непросто. И это придется делать мне, потому что у тебя даже нет компьютера, — говорит Кристи, словно это она жертва.
Я чувствую, как у меня пылают щеки.
— Я могу сделать все на школьном компьютере. А ты можешь сама делать свой собственный дурацкий проект. Не понимаю, почему в наших проектах я всегда выполняю самую отстойную работу, а ты рисуешь обложки или выступаешь с докладом. Вообще нечестно.
— Лейла, Лейла, Лейла. Я хочу пончик. Купи мне пончик.
Энди похлопывает меня своей липкой ручонкой и показывает пальцем на кондитерскую.
— Энди, отстань.
— Отлично, тогда я сама сделаю этот проект. Раз ты так склочничаешь из-за этого. А ты иди работай за паршивым школьным компьютером, — отвечает Кристи.
— Отлично. Можешь попытаться расшифровать, что означают все эти закорючки в учебнике. Это, кстати, называется «слова».
— Фу. Понятно, почему моя мама тебя жалеет. Вот. — Она вытаскивает из кармана два доллара и протягивает их Энди. — Вот тебе на пончик. Я ведь знаю, что ты… Проехали.
Энди так рад, что убегает, даже не сказав спасибо. Он еще слишком маленький, чтобы почувствовать себя униженным.
Кажется, что глаза у меня жжет огнем, а лицо раскаленное, как металл.
Мне приходит в голову миллион ужасных слов. Я вспоминаю все ругательства, которые когда-нибудь слышала, я хочу сказать ей, что ее никто терпеть не может, потому что она самовлюбленная стерва, и что у рыжих нет души.
Но ничего не говорю.
Я быстро иду к воротам. Не могу находиться с ней рядом, слышать ее голос. И все же слышу, когда она начинает смеяться:
— Джейн Чейз только что написала о тебе в твиттере. Я, наверное, ей отвечу.
Я быстро ухожу, пока не сказала чего-нибудь, что нельзя взять назад. Такое уже бывало.
Она вернется.
Забираясь в окно, я слышу, как по дому ходит мама. Поворачивать поздно — она знает, что я пришла.
Мама стоит между кухней и гостиной, прямо у края ковра.
В одной руке у нее большой черный мусорный мешок, в другой — сигарета. Одежда висит на ней, словно она ее просто набросила. Глаза запали. Похоже, она сегодня покрасилась, — волосы безумно рыжего цвета, как у клоуна или мультяшного персонажа. Черт. Все признаки налицо. Надеюсь, Энди зависнет в кондитерской надолго.
— Ты только посмотри на это.
Я молчу.
Она поднимает с пола целую гору хлама: стеклянную банку с заплесневевшим соусом для спагетти, стекающим по стенке. Серые носки. Мокрую газету. Куриные кости.
— Невероятно. Я работаю целый день, и вот что я вижу, когда прихожу домой? Как мне, по-твоему, готовить ужин? Я не могу так жить.
Ты не готовила ужин много месяцев.
Я молчу.
Она находит банан, в который я вляпалась пару дней назад, весь черный, в туче мошек.
— Ты что, не видишь это? Ты что, не в курсе, что надо убирать?
Ее голос звучит все выше и громче. Я надеюсь, что она быстро перебесится и успокоится. Мне обязательно нужно быть завтра в школе.