Покойная супруга некроманта смотрит на художника с нетерпением. Ей не хочется тратить столько времени, чтобы увековечить себя на холсте. В улыбке — насмешка. В волосах цвета белого серебра — лилия. И этот лилейный запах пропитывает пальцы чародейки. Элис несмело возвращает портрет на место и идёт дальше. На полке дагеротипические карточки. На них ещё счастливый Грегори с женой. Морская прогулка. Пикник. А вот тут с королевского бала. И с открытия лечебницы. На последней мужчина ещё улыбается.
А потом некромант совсем стал невменяемым. Элис спускалась с чердака, где почти закончился ремонт и нечаянно подслушала разговор парочки, которая топталась возле дверей спальни:
— Грегори, — с придыханием шептала певичка. — Ты неправ… Эта девушка… Она очень хорошая, эта Алисия, но подумай, в какое положение ты её ставишь?
— В какое? — спросил некромант.
— Это неправильно, что незамужняя девица живёт в одном доме с мужчиной, все говорят, что она твоя любовница…
— Но ведь мы с тобой знаем, что это не так. — Он понизил голос, и до Элис долетел жеманный писк и шуршание юбок.
— Подумай о её реноме, — запыхавшись, выдавила Берта. — Не лучше было бы, чтобы она хотя бы жила в городе, а в поместье приезжала на работу?
— Хорошо,- протянул некромант, звякнув пряжкой ремня. — Я подумаю об этом, когда мы закончим…
— Нет, нет, милый. Я так не могу. Что тогда станут говорить уже о моём реноме?
— Тебя это не беспокоило насколько лет назад.
— Я была глупа. А сейчас… Я не могу. Просто не могу вот так, без всего этого. Без обряда не могу, понимаешь?
— Понимаю… — мурлыкнул Грегори.
Глава 4
Алисия сначала оторопело смотрела в темноту лестницы, а потом зажала рот ладонью, потому что чувство надвигающейся рвоты приблизилось мгновенно. Надо же, как всё просто. Захотела обряд— получила обряд. А Элис, тогда как? Зачем вообще надо было утаскивать её с того проклятого бала? Сидела бы сейчас графиней кассодийской, полировала плешь младшему сыну герцога, вязала ажурные салфетки и, возможно, даже никого бы не покалечила. Ну кроме муженька своего.
Злость прискакала следом, как пресловутая белочка у алкоголика, развевая рыжим хвостом, то есть чёрным флагом. В попытке не начать крошить поместье вместе с его хозяином прямо сейчас Алисия заперлась во флигеле.
Полчаса спустя она уже готова была выйти на сражение с десятком другим вурдалаков, которыми некромант любил пугать её нежную нервическую душу. К вечеру она охладела к расчленёнке и, собрав в дорожную сумку вещи, стала работать на опережение. Тётка Кло говорила, что ни одна из рода Матеуш никогда не слышала слов отказа от мужчины. Вот и она не услышит. А ещё родственница была любительницей игр на открытом воздухе и первым же преферансом предложила бы Стенли старую добрую прогулку до погоста, ибо после всего, что он сотворил с её маленькой девочкой, туда ему и дорога.
Элис разнервничалась и написала письмо нанимателю с расторжением их рабочих связей. Ну, почти…
«Поцелуй демона в зад, некромант!»
И символичный рисунок среднего пальца в интернациональном жесте. И ниже:
«P.S. Засим уведомляю вас, Грегори Стенли, что все отношения с Алисией Гордон расторгнуты в одностороннем порядке. Все договорённости, заключённые на словах, так же теряют силу».
И ещё ниже:
«P.P.S. Чтоб вам скопытиться в один день в неприличной позе от спазма нижних конечностей!»
Она запечатала письмо. Вытащила ещё несколько листов бумаги и уже нормальным тоном попрощалась с жителями поместья. Эльме вложила в конверт амулет от нечаянной беременности, Гретте серебряную вилку, чтобы и про неё не думали, что она не только украшения забрала, но и столовое серебро. Гансу вообще ничего не стала класть, этот, если надо, сам возьмёт. Потом выставила сумку на порог, а метлу за него. Поднялась в кабинет. Парочка влюблённых удалилась в библиотеку, об этом шепнула горничная, и Элис рассудила, что такой шедевр эпистолярного жанра лучше читать перед сном. Она шагнула в спальню Грегори. Он не спал с этой вертихвосткой, ей же брак подавай, но отчего-то гадостное чувство присутствовало в комнате. Алисия принюхалась и скривилась от аромата ландыша. Подошла к кровати. Наклонилась к подушке и, задев кремовую ткань, опустила конверт в центр.
По руке скользнула ледяная змейка. Элис посчитала это незначительным делом. Так бывает, когда ногу отсидишь, а она потом ещё постреливает полчаса. Собиралась уже развернуться, как запястье дёрнуло болью. Она снова коснулась ткани… И опять…