— Память юности, дорогая дочь. Прежде пиво и сушеная рыба относились к числу деликатесов. — Они выпили по большому глотку пива, и Родион Степанович сказал: — Скурихин — молодец. Нашел себя парень.
— В таком случае зачем он искал тебя? — спросила Варя.
— Тоже память прошлого. — Он улыбнулся. — Тревожит. Знаете, сквозь вот такую пену, — он поднял кружку и поднес ее к глазам, — ему хочется увидеть то, что ему до сих пор кажется значительным. Но по-прежнему недосягаемым.
Лидия фыркнула:
— Ну конечно. При его деньгах только и думать о птицах, которых он изучал сто лет назад. Он ведь почти мой ровесник.
— В том-то и дело. — Глаза Родиона Степановича искрились, как пивная пена в свете лампы, свисавшей над столом. — Он старой закалки, пока смущается своего богатства. Вы бы видели, как он ко мне кинулся. Затащил к себе в ресторан, одарил пивом. Его шофер довез меня на черном джипе до самого подъезда.
— Тебя кто-нибудь видел? — со смехом спросила Варя.
— Ага. — Родион Степанович веселился, как подросток. — Старушка Филимоновна. Она гуляла со своей разжиревшей таксой.
— Та, которая увидела меня в шубе из енота и сказала, что я богачка? — засмеялась Лидия.
— Она. — Родион Степанович отмахнулся.
— Значит, ты понял, как привлечь спонсоров? — спросила Варя. Больше всего ей хотелось узнать это. — Как? — Варя так резко подалась к деду, что пиво выплеснулось через край.
— Веди себя так, будто ты делаешь одолжение тому, от кого принимаешь помощь.
— Дикая мысль, папа, — с привычной для нее прямотой заявила Лидия.
— Тем не менее она верна. Особенно для такого маленького городка, как наш Суходольск. Но самое главное — найти первого.
— Дедушка! Родион Степанович! Отдай его мне! — молящим голосом попросила Варя.
— Дарю, — сказал он. — Кстати, за это он будет мне премного благодарен. Он не знал, что для меня сделать, а я ему теперь скажу… — Дед сощурился. — Все! Я понял! Я тебя, Варвара, сведу с ним. Но при одном условии.
— Каком?
— Ты согласишься на его деньги открыть в вашем музее отдел родной природы. А я одарю отдел своей коллекцией голосов птиц.
У деда был давний план — он хотел, чтобы в краеведческом музее открылся отдел родной природы. Он хотел, чтобы его записи птичьих голосов хранились там. Но для этого нужны деньги. На то, что музей получает из бюджета, ничего не откроешь. А еще ему хотелось, чтобы при музее работал клуб любителей певчих птиц. Но и на него нужны деньги.
— Знаешь, Варвара, сейчас в моде благотворительность. Я знаю, из кого можно вытряхнуть деньги. Если создать благотворительный фонд, а при нем — клуб, а клуб — при отделе музея, то ты станешь его директором.
Варя засмеялась:
— Какие хитрые мечты. Прямо какая-то матрешка.
— А она и есть суть нашей жизни. Одно в другом — надежно. Малое — в большом.
— Похоже, папа, я напрасно сомневалась. Если Варюха согласится, то облагодетельствует вас обоих — и тебя, и Скурихина…
После знакомства со Скурихиным Варя недолго сидела без сканера. Потом у нее на столе появился лазерный принтер, новый процессор и венец всему — жидкокристаллический монитор, тонкий и плоский.
Варя оборвала воспоминания. Дама из администрации сказала, что орденом, к которому представят Скурихина, награждают за успехи в бизнесе и за активную благотворительную деятельность. Девиз ордена — Россия. Слава. Дело.
Что ж, пускай получит. Она выпрямилась на стуле. Пускай. Он вложил много денег не только в музей, но и в предстоящий городской бал. Смешной. Неужели думал, что она согласится на роман с ним? Или как это у него называется?
При мысли о бале Варя почувствовала желание оказаться в позапрошлом веке. Когда Суходольск был видным и завидным городом, через него проходил основной путь из Европы в Азию. Никакой скуки, никакого запустения, бурная жизнь. Так почему не попробовать устроить бал сейчас? Чтобы дамы были в длинных платьях, с замысловатыми прическами, в туфлях на шпильках?
Их бал будет настоящим, не лицензионным, как Венский бал в Москве. Его купили у австрийцев, поэтому нельзя было отступить ни на шаг от сценария.
Варя уже почти дошила бальное платье — нашла фасон в старом журнале, с описанием тканей, которые нужны для такого наряда. Она долго не могла купить тончайшую ткань — органзу, которой по фасону должна быть прикрыта декольтированная грудь. Но подруга Татьяна отдыхала в Турции и купила ее там — невероятную, невесомую, нежно-зеленую…
Варя прикрыла глаза и представила, как в давние времена дамы кружатся в объятиях блестящих гусаров… Звенят шпоры… Шпага на боку… Сильная рука держит ее руку, а ее пальцы дрожат…