— Веселый город Ницца, — заметила Натали.
— Да, но Миру нужно отправить в Ренн, в Бретань. Там есть прекрасная школа при университете. Я дам имя, адрес и телефон. А ты свяжешься. — Агнес закончила разговор уже совершенно другим тоном, будто отдавала команду, против которой нельзя возразить.
Что-то в Натали дернулось, ей хотелось протестовать — зачем ее дочери ехать так далеко? Но она быстро подавила в себе этот порыв. Разумная, а не эмоциональная часть ее натуры, спрашивала: а что бы ты собой представляла, не окажись рядом Агнес Морган?
Мира поехала учиться, и, как ни странно, сделала это с удовольствием.
Натали даже слегка обиделась на дочь — надо же, как спокойно она рассталась с матерью! Но потом, вспомнив слова Агнес о том, чья дочь Мира и чей у нее характер, Натали успокоилась. Ведь она сама себе говорила, когда Мира была еще малышкой, что научит ее любить себя такой, какая есть.
— Рослая крепкая девочка, наверное, покажется самой себе во Франции огромной, — все же нашла в себе силы высказать сомнение Натали, соглашаясь с Агнес по сути.
— Вот и хорошо, она с малых лет не будет комплексовать из-за этого.
— Но если ее станут дразнить? Дети очень жестокие.
— Твоя Мира не так задумана. Те, кто рядом с ней, уверяю тебя, будут страдать оттого, что они не такие, как она, а субтильные и узколицые.
Этот разговор шел при Мире, девочке понравились слова Агнес.
— Агнес, откуда ты знаешь?
— А что, уже есть страдалицы?
— Ну… в моем классе все девочки стараются побольше есть. Они приносят из дома булочки, потому что я им сказала, что ем только булки, поэтому у меня такие круглые, как булочки, щеки.
— Мира, это правда? — Натали всплеснула руками. — Но почему?
— Потому что все мальчики дарят мне что-нибудь, а им — ничего.
— А что они тебе дарят?
— Ну как что? Разве ты не видела? — Она кивнула на каминную полку, где стояли какие-то пластилиновые уродцы.
— Вот… это? Я их раньше не видела, — сказала Натали.
— Я выставила их недавно. Они жили в моей комнате.
— Но… зачем?
— Как зачем? Гордиться, — объяснила Мира.
— Но разве можно этим гордиться?
— Конечно, я горжусь не ими, а тем, что их подарили мне. Больше никому.
— Значит, ты гордишься собой?
— Конечно, — с легкостью признала Мира.
— Ну как, есть сомнения насчет ребенка? — со смехом спросила Агнес, когда Мира исчезла в своей комнате.
— Продумать только… — Натали покачала головой. — Нет. Никаких сомнений.
Глава девятая
Пластилиновая война
После отъезда Миры в Ренн Натали все больше времени проводила с Траппером. У нее не было особой страсти к этому мужчине, но внешне он был так похож на Бьорна… Лежа в его объятиях, она снова и снова представляла себе другого…
— Слушай, а среди твоих предков нет шведов? — как-то спросила она Траппера.
— Шведов? — Он задумался. — Не могу сказать точно, но викинги были.
— А разве это не одно и то же? — изумилась Натали. — По-моему…
Он засмеялся.
— Заблуждение, дорогая. — Викинги — это пираты, бандиты, другими словами — разбойники. Из разных северных стран. Разве я не похож?
— Похо-ож…
— Ты ведь любишь разбойников, правда? Тебе нравится, что я траппер. Иначе ты не назвала бы свои рестораны «Столик Траппера». Верно? Это, я знаю, в мою честь. — Он обнял ее, и Натали почувствовала себя у него под мышкой, как в медвежьей берлоге. — Ты молодец, Натали Даре.
— Ты так считаешь? — спросила она, устраиваясь поудобнее.
— Да, и ты молодец, что не собираешься заманить меня в мужья.
Она дернулась и выбралась на свободу.
— А кто тебе сказал, что я вообще хочу кого-то заманить, как ты выражаешься, в мужья?
— Никто не сказал, я сам вижу. Тебе не нужны никакие мужья. У тебя есть Агнес Морган.
— Агнес? — изумилась Натали. — Но она… подруга моей матери, она — мой друг. Партнер по бизнесу. И потом — она женщина, причем красивая.
Траппер усмехнулся.
— Да нет, я бы так не сказал.
— Чего бы ты не сказал? Что она красивая?
— Красивая — да, но… Она как… оболочка от женщины. Я не чувствую запах женщины…
— Но у нее такие хорошие духи всегда… — недоуменно проговорила Натали, пытаясь вообразить тот запах, который исходит от Агнес.
— Я не о духах, я о том запахе, который привлекает мужчину. Запах… самки.
Натали поморщилась и фыркнула:
— Как грубо!
— Но точно. Я — охотник, я знаю. Я знаю, как на запах самки попадается самец. Это гормоны. Такого запаха нет у Агнес Морган. — Он помолчал. — Слушай, мне иногда кажется, что передо мной просто мужик в женском облике. Крепкий, хваткий, разумный. Она руководит тобой, как муж, который заключил с тобой брачный контракт.