Чернокожий оглянулся на горящий, как факел дом, на суетящихся вокруг огня слуг, часть которых в виде хладных трупов лежала во дворе, и с горечью сказал:
– Говорил я, надо мне уходить! Зря ты меня остановила, Далида! Сколько неприятностей я тебе принес!
– Еще не все закончилось, мой гигант – криво усмехнулась женщина, поправляя слишком длинную ей кольчугу – стены целы, мы не пустили их. Живы. Так что еще посмотрим, кто кого! А неприятности – что неприятности… плевать. Зато ты мне столько приятного сделал! И сделаешь… надеюсь… иначе я тебя зарежу! И всех твоих баб!
– Госпожа! Еще пару таких штурмов, и защищать стены будет некому – начальник охраны был сумрачен, как дождевая туча и покрыт кровью так же, как и Васаба – а скорее всего, сейчас они приведут магов и развалят стены и дом. Чуете – успокоились. Скоро начнется. Теперь мы просто так, малой кровью не отделаемся. Головы нам точно снесут.
– И что предлагаете? – холодно спросила Далида, глядя в глаза наемника – сдаться?
– Сдаваться нельзя. Бежать нужно.
– Вниз? – кивнула помягчевшая хозяйка.
– Вниз. Другого пути нет.
– Куда – вниз? – не понял Васаба, поглядывая то на любовницу, то на Шесселя.
– В тоннели – нахмурилась женщина – вначале в канализацию, потом в тоннели.
– Что за тоннели?
– Ты не знаешь – пожала плечами Далида – до конца никто не знает. Но вход есть.
– А чего молчала‑то? – фыркнул Васаба, скаля белые зубы – я бы ушел туда, и все! А теперь что делать?
– Переговоры вести. Договариваться, чтобы не тронули слуг – жестко отрезала женщина – уйти, потом открыть ворота. Штурма с магами мы не выдержим.
– А если я уйду у них на глазах? К примеру – спрыгну со стены – вас не тронут?
– Тронут. После того, как мы перебили сотню, не меньше, солдат – нас повесят. Теперь мы мятежники. Впрочем, ты знаешь, мы и до штурма были мятежниками, если бы открыли ворота, выдали тебя – все равно хорошим бы это не закончилось. Жила с мятежником – значит мятежница. Тем более, что это нападение было не просто так устроено. Не переживай – ты не виноват. Наплевать. Уйдем к твоему другу. Мятежники – значит мятежники. Кстати, Шессель, откуда они взяли камнеметалки?
– С кораблей, госпожа, откуда же еще? Собрали из деталей – долго ли? Горшки же с «небесным огнем» всегда есть в запасе каждого полка. Кстати – на складе гарнизона были – видимо оттуда и взяли. Что касается тоннелей – это риск. Плана тоннелей нет, неизвестно, куда они выводят.
– Куда ведут все – я не знаю, но куда выведет один тоннель – я знаю. Не переживайте, я вас выведу – усмехнулась Далида – я в свое время посылала туда добровольцев – за хорошие деньги. Так, на всякий случай. И сама там бывала… по молодости. У меня есть карта – не полная, но есть.
– Это хорошо – еле заметно, облегченно вздохнул начальник охраны – вот только дурные слухи ходят об этих тоннелях. Я, конечно, не верю всяким рассказам о живых мертвецах, призраках и всяком таком, но то, что там может водиться какая‑нибудь пакость типа стай одичавших собак или еще чего похуже – это запросто. Да и разбойники – говорят Сура устраивает там свои склады. Как бы не нарваться на неприятности.
– А вы на что? Вы охранники, или дети малые? – скривилась Далида – мечи есть, броня есть – чего может устрашиться мужчина?! Только если женщину…
– Точно. Против такой как вы никакая броня не поможет – ухмыльнулся Шессель – а что со слугами? Мы не сможем их всех забрать с собой. А раненых куда?
– Оставляем. Идут только крепкие боеспособные мужчины. И женщины – если такие найдутся – нахмурилась Далида – остальные пусть тушат дом, и… молятся, чтобы их оставили в живых. Сейчас я попробую договориться с капитаном этих дерьмецов, чтобы выторговать нам отсрочку и успеть уйти. Как только уйдем – слуги откроют ворота. Ну а там уже – будь что будет. Дом восстановим, а деньги у меня есть, кое–где припрятаны. Это же не одно мое поместье, в конце концов. Заберу только свои драгоценности, их не так и много. Я никогда не была любительницей увеживать себя безделушками. Только мамины – они мне дороги как память. Отберите нужных людей, распорядитесь, чтобы каждый взял еды, питья – а я сейчас поговорю с командиром этих ослов!
– Слушаюсь, госпожа – кивнул Шессель, и с улыбкой добавил – вам бы отрядом наемников командовать, а не поместьями!
– Всегда жалела, что родилась не мужчиной, и что боги дали мне смазливую физиономию вкупе с соблазнительным телом – рассмеялась Далида, и лукаво посмотрев на Васабу, добавила – хотя… иногда это мне нравится. Все, по местам, парни!
Женщина хлопнула в ладоши, вздохнула, и прижавшись к зубцу на стене, чтобы не попасть под выстрел лучника, громко крикнула в сторону солдат, копошащихся на противоположной стороне площади:
– Эй, вы там – переговоры! Зовите командира, будем говорить!
– Это сухой тоннель канализации, он заложен с двух сторон – голос Далиды звучал гулко и громко в темноте подземелья – через сто шагов будет дверь. Вот там и начнутся настоящие подземелья – здешние так, ерунда, все равно что спуститься в домашний погреб.
Женщина уверенно зашагала вперед, держа в руке зажженный фонарь. Васаба, усмехнулся, шепнул несколько слов и над его плечом повис яркий светлячок магического фонаря. Далида округлила глаза и подняв светлые брови укоризненно сказала:
– Не знала, что ты маг! Почему никогда об этом ничего не говорил?
– Ну… я не хотел хвастаться – скромно пояснил Васаба, и женщина прыснула со смеху, хлопнув его по заду:
– Ну, уморил! Не хотел хвастаться! Да ты только и делал, что хвастался все дни и ночи, что мы с тобой были!
Васаба посмотрел на смеющуюся подругу и тоже хихикнул. Потом посерьезнел и вздохнул:
– Слабый из меня маг. Почти никакой. Но кое‑что могу. А если бы у меня был заряженный магической силой амулет…
– Если бы – не считается. Но и это хорошо – Далида кивнула на «светляка» – можно факел гасить, а то закоптит, как дичь на костре. Терпеть не могу запах факелов. Шессель, все прошли? Сколько человек?
– Сто сорок. Легкораненых я забрал с собой. Оставил только тех, кто не мог идти. Люк заперли – они его не вскроют. Ну а если и вскроют… нас тут уже не будет. Двадцать молодых женщин с нами – это кроме ста сорока бойцов. Пожелали уйти, боятся, что их будут насиловать.
– Хорошо. Уходим!
Женщина решительно зашагала вперед, подтолкнув Васабу, он пошел рядом с ней, прислушиваясь к звукам в тоннеле и держа наготове копье, готовое рассечь любого врага. Сейчас Васаба очень жалел, что Нед не успел заколдовать его копье, посадить туда демона. Раны саднили, перевязанные лекаркой, а с демонским копьем давно бы зажили. Впрочем – эти раны не мешали ему двигаться и никак не повлияли на боеспособность. Гигант был опаснее двух десятков солдат, и Далида, искоса наблюдая за тем, как он двигался, чувствовала, как кровь приливает к ее лону:
– Хорош, мерзавец! Может и вправду околдовал? Маг же! Ну не может же быть так, что я хочу его днем и ночью, как больная безумием матки! А может это любовь?
Далида слышала о так называемой любви, но как‑то за двадцать три года жизни ей не пришлось испытать этого чувства. Ее выдали замуж в тринадцать лет, едва пришли первые крови. За блестящего офицера, на поверку оказавшегося настоящей пьянью, едва сумевшего лишить ее девственности, и захрапевшего рядом, воняя перегаром и потом из волосатых подмышек. После этого Далида решила, что любовь – это придумка досужих балладеров, а постельные удовольствия – никак на зависят от мужчин. Лучше уж женщина – чистенькая, пахнущая притираниями, благовониями и свежестью – как подруга Гира, исчезнувшая следом за «мятежником» Недом в Черном городе. Перед тем, как поселиться под кровом «бунтовщика», Гира пришла к Далиде, обняла и сладко поцеловав в губы, туманно сказала: «Я ухожу к своему будущему. Но мы еще встретимся, и не раз. И тебя тоже ждет великое будущее. Все в твоих руках. Не упусти свой шанс!»