Подошёл к барной стойке и попросил мохито. Бармен ухмыльнулся, но спорить не стал.
— Почему вы так отреагировали? — не выдержал и спросил Артём.
— Мохито — женский напиток обычно…
Артём посмотрел по сторонам.
— А я и хочу угостить женщину… Не подскажите, кто из них Агата Ли?
— Агата? Да ты, видать, совсем новенький. Агата – наша Прима, звезда этой сцены, клубничка на торте. Она сейчас в гримёрной. Её выступление — гвоздь программы. Она появится не раньше, чем через час.
— А можно как-то попасть к ней в гримёрную?
Несмотря на то, что его осудили, Артём всё-таки выпил мохито для смелости. Напиток показался чересчур сладким на вкус.
— Да туда очередь обычно… — подшутил бармен, но в ту же секунду нахмурился. — Нет. Нельзя. Никого не пускают.
— Ну, а если очень надо? Я отец её ребёнка и должен поговорить с ней…
У бармена глаза широко распахнулись. Он подозвал своего напарника, вышел из-за стойки и поманил за собой пальцем. Почему-то Артёму в эту секунду показалось, что у этого парня не совсем нормальная ориентация. Завернув за сцену, он три раза постучал в дверь. Высокий широкоплечий мужчина открыл и сощурился.
— Это кто? — спросил он грозным голосом, словно был великаном.
— Не переживай, лапочка! Это со мной! — ухмыльнулся бармен, ткнув охранника пальцем в грудь.
В эту секунду внутренности Артёма стянуло тугим узлом. Амбал усмехнулся и пропустил. Так и рвался с языка вопрос — обязательно ли было представлять его геем, но Артём сдержался. Остановившись у двери с изображёнными на ней ангелочками и сердечками, бармен постучал три раза.
— Агата, девочка моя, тут пришёл мужик, который утверждает, что он отец твоего ребёнка. Ты его примешь или на кол его посадить?
Артём судорожно сглотнул. Сравнения, возникшие в его голове, выглядели какими-то чересчур пошлыми. Он уставился на дверь, за которой играла приятная мелодия. Вскоре послышался щелчок. Дверь отворилась. На пороге стояла хрупкая девушка, её золотистые волосы до плеч были красиво уложены и залиты блёстками. Несколько секунд она смотрела на Артёма, а затем послышался звук пощёчины. Щёку так сильно обожгло, что след наверняка не пройдёт теперь ещё долго.
— У вас тут намечается серьёзный разговор, поэтому я пойду.
Бармен ушёл. Артём и Агата стояли в пустом коридоре и смотрели друг на друга. В её больших синих глазах плескалась печаль.
— Зачем явился через полтора года? Думал, что прощу? — спросила она звонким голосом и чуть вздёрнула подбородок.
— Ребёнок, — начал Артём.
— Что ребёнок? Он не интересовал тебя полтора года, а теперь ты заявился сюда и хочешь поговорить о судьбе ребёнка? Катись к чёрту!
Артём мысленно выдохнул, ведь она не сказала, что ребёнок не его... Получается, ребёнок родной, не на стороне она его нагуляла.
— Послушай, я всё понимаю, но нам действительно есть, о чём поговорить. Я всё тебе объясню. Дай мне только возможность.
Ещё одна пощёчина обожгла теперь уже вторую щёку. Артём посмотрел на Свету, стараясь унять в себе желание закинуть её на плечо и утащить в тёмную комнату, где она будет с ним разговаривать. Никуда не денется.
— Катись к чёрту, я тебе сказала, — повторила она без тени сомнения в голосе.
— Послушай, если ты хочешь оставить его себе, мы можем договориться. Вы ни в чём не будете иметь нужды, я обеспечу вас за возможность просто брать его на выходные.
— Катись! — закричала она, уже срываясь на истерику. В глазах блеснули слёзы.
— Если он тебе не нужен, то я заплачу, много заплачу за отказ…
Агата засмеялась, а Артём услышал грузные шаги со спины. Он обернулся и заметил того самого охранника-амбала.
— Выкиньте его из клуба и больше не впускайте сюда, — пролепетала Агата.
Здоровяк схватил Артёма под руки. Можно было сопротивляться ему, но не хотелось портить дорогой костюм.
— Агата, просто выслушай меня! — крикнул Артём.
— Поздно что-то слушать! Приди ты пару дней назад, поговорили бы, а так… Ребёнка больше нет и никогда не будет! — долетело вслед, и сердце в это мгновение разорвалось на тысячу мелких кусочков.