Разделившись, разошлись в разные стороны, осматривая остатки жилищ и не забывая глядеть по сторонам, многочисленные отпечатки огромных лап ездовых драконов не позволяли забыть об опасности. Зола сделал несколько шагов, но, заметив огарок бревна, тутже пристроил седалище, зашелестел картой. Когда остальные вернулись, маг нетерпеливо топтался, в ожидании шагая взад-вперед, а едва заметил спутников, сказал поспешно:
— Надеюсь, вы удовлетворили свое любопытство, чтобы мешкать далее.
Себия развела руками:
— К тому, что мы узнали ранее, ничего не прибавилось: ни выживших, ни захватчиков, только пепел.
Шестерня произнес бодро:
— Добыча невелика, но, как говорится, с паршивой овцы… — он подбросил на ладони горстку закопченных монет.
Мычка покосился на пещерника, сказал едко:
— Шестерне все нипочем, не упустить бы выгоду.
— Зависть — плохое чувство, — отрубил пещерник, но монетами звенеть перестал.
Зола по-очереди оглядел спорщиков, сказал с нажимом:
— Если вы закончили, продолжаем двигаться. Мы и так потеряли много времени.
— Мы потеряли всего полдня, зато приобрели бесценное знание, — раздраженно воскликнул Мычка. Порой маг раздражал его непробиваемым упрямством, особенно, когда это ставило под угрозу жизни спутников.
— Интересно, какое? — сухо вопросил Зола.
— Теперь мы будем осторожнее, — хмуро бросил Мычка.
— А то раньше, не были, — голос мага источал яд.
Останавливая, готовую вот-вот вспыхнуть, ссору, Дерн поднял руки, веско произнес:
— Свежее пепелище — не лучшее место для спора. Предлагаю, отложить беседу до привала. И уйдемте отсюда, запах гари достаточно неприятен, чтобы вдыхать его далее.
Слова болотника прозвучали убедительно, а поднятые над головой руки усилили эффект, сделав его, и без того крупную фигуру, еще больше. Спорщики разом собрались, прекратив разговор, двинулись прочь. Себия пошла следом, искоса поглядывая на Дерна. За время пребывания в отряде подземница успела убедиться, что Дерна невозможно пронять не только плохим запахом, но и отвратительным видом, к тому же, она сильно сомневалась, что меланхоличный великан, с удивительным зеленым оттенком кожи, вообще может переживать по подобным пустякам. Всегда спокойный, выдержанный, Дерн говорил мало, и исключительно по делу, высказываясь лишь тогда, когда приходилось сглаживать разногласия. Вот и сейчас, Себия подозревала, что, сославшись на мелкие неудобства, Дерн, таким образом, попытался увести друзей подальше от опасного места.
Вновь перешли речку. На этот раз, никто и не подумал задерживаться, по пути, то и дело, попадались отпечатки трехпалых лап. Со временем, отпечатки исчезли, но с лица вершинника не сходила озабоченность, он, то и дело, поглядывал под ноги, замечая на плотной поверхности одному ему видимые следы.
Зола шел уверенно, придерживаясь выбранного направления, лишь изредка замедлял шаги, производя руками непонятные пассы, отчего воздух вокруг начинал закручиваться угрожающими вихрями, а спутники косились с опаской. Когда далеко впереди возникла одинокая скала, словно указующий перст вознесшая в небо тонкую иглу шпиля, маг взбодрился, его глаза загорелись, а движения стали суетливыми.
Заметив, как изменилось поведение спутника, Шестерня толкнул Мычку локтем в бок, обронил со смешком:
— Похоже, цель близка. Смотри, как Зола оживился, того и гляди, слюну пустит от радости.
— Не иначе, где-то поблизости подземелье со свитками, — в тон добавил Мычка.
Будучи в приподнятом настроении, маг не обратил внимания на зубоскалящих товарищей. Он не ошибся в расчетах. Судя по карте, очередная пометка приходилась, как раз возле скалы, оставалось лишь молить создателя, чтобы неизвестное сокровище хоть как-то проявило себя, приняв зримую форму. Но даже, если искомое представляет из себя неосязаемую субстанцию и скрыто от глаз непосвященных, не беда, он обнаружит его и в среде магических потоков. Постоянная практика в искусстве волшбы усилила прирожденные способности, превратив, удивительное для многих людей умение, в рутинный инструмент изучения мира.
Несмотря на легкость передвижения, высокая трава сменилась чахлыми пожелтевшими пучками, а в плотной, как камень, земле почти отсутствовали хомячьи норы, скала приближалась медленно. День клонился к вечеру, и наемники начали посматривать по сторонам в поисках подходящего для лагеря места, когда скала, наконец, надвинулась, раздалась в стороны и вверх, загораживая горизонт и закрывая своей массой часть неба.