Вечером той пятницы у меня дома состоялся тяжелый разговор. Нет, до скандала не дошло. Да, я не хотел его брать. Я не люблю собак. Может, это из-за той маленькой шавки, из моего глубокого детства, которая учуяв мой адреналин, с радостным звонким лаем гоняла меня вокруг песочницы на игровой площадке у моего дома. Наверное, я их просто боюсь. Помню, что было, когда мы с женой первый раз пришли к Генке с Ольгой в гости. Едва перед нами раскрылась дверь, откуда-то из глубины их квартиры раздалось зловещее рычание, и характерный скрежет когтей по ламинату, а спустя мгновение, в коридор влетел оскаленный Грей. Ростом он, в тот момент, показался мне с телёнка, а в его пасть, было такое впечатление, с большим зазором пролезет моя голова. Грей был вовремя ухвачен за ошейник, ему было сказано всё что положено: «Фу! Нельзя, свои!», после чего он потерял к нам интерес и гордо удалился на кухню. Но потом, когда все приняли сидячее положение за накрытым столом, и стали отмечать встречу друзей, Грей уже под этим столом оказался. Пока длилась встреча, его клыки находились где-то вблизи стратегически важной, центральной части моего организма, в пределах одного щелчка челюсти. Я это знаю, поскольку всю дорогу он тихо рычал. И мой организм, от этого, никак не мог расслабиться.
Я люблю кошек. У нас дома в то время жила кошка Машка. Чудесное создание, умница и красавица, грациозная, с большим чувством собственного достоинства, настоящая кошачья королева. Машка и была моим главным аргументом в пользу того, что собака, тем более такая крупная, в нашей квартире будет лишней.
В общем, не вдаваясь в подробности, но я проиграл. Жена одержала победу. Мужская логика всегда проигрывает, когда сталкивается с женской, да ещё и приправленной эмоциями. В самом деле: как можно победить то, чего не существует?
В субботу, Генка привез ризеншнауцера к нам. Мы с женой встретили их у подъезда. Генка сказал, что пёс воспитанный, но не злобленный. Сказал, неизвестно, какая у него была кличка, но на «Рекса» пёс реагирует. Сказал, что нам лучше сначала погулять с ним на улице, привыкнуть друг к другу. Сказал: «Ну, попробуйте, может получится. Если не сможете, звоните, попробую кому-нибудь ещё пристроить». После этого, Генка передал мне конец поводка от Рексова ошейника, и уехал.
Мы сделали несколько кругов по площадке возле нашего дома. Рекс вёл себя правильно, как нормальная, но воспитанная собака. Деловито обнюхивал столбы, деревья, и снег под ними, помечал желтым цветом сугробы, несколько раз начинал мощно тянуть меня, за поводок, по какому-то следу, но всем командам подчинялся беспрекословно, и ни разу ни на кого не гавкнул. В конце концов, мы пошли домой, где на кухне уже остывала специально для Рекса, заранее сваренная кастрюля перловки, и обиженно вопила Машка, запертая в комнате. Она не понимала, с чего это вдруг, ей ограничили свободу передвижения, по её собственной квартире. Все вещи вокруг себя, Машка привыкла делить на съедобные, бесполезные, и те, о которые можно точить когти. А люди существовали для того, чтобы предоставлять ей съедобные вещи, гладить и играть с ней, когда ей этого захочется. Она ещё ничего не знала об этом Мире.
Мы разделись, и сразу же повели Рекса на кухню. Да, мы с женой самого начала совершили ошибку. Почему-то решили, что если встреча представителей семейств Кошачьих и Собачьих произойдет не сразу, нос к носу, а через закрытую дверь, то они успеют принюхаться и привыкнуть друг к другу, а затем всё у них пойдет хорошо. Да, я наивный. Признаю это.
Как только Рекс занялся своей перловкой, я пошел за Машкой. Она уже не мяукала, просто тихо сидела возле двери, вид у нее был, я бы сказал: озадаченный. Когда я с Машкой на руках пришел на кухню, Рекс и ухом не повёл. Всё таки, пёс он был очень серьезный и обстоятельный, сначала он доел перловку, и тщательно вылизал миску. Я сидел на табурете, позади Рекса, Машка сидела у меня на коленях. Она не отрываясь смотрела на пса, который похоже, действовал на неё также, как питон Каа действовал на бандерлогов, причем даже не глядя ей в глаза. Последнее движение языка Рекса по миске, продолжилось движением его шеи, а потом и всего корпуса, когда он развернулся к нам, и его черный, блестящий нос оказался в паре сантиметров от Машкиного розового. Встреча Миров состоялась. Секунду, а может, вечность, они смотрели друг на друга. За эту секунду, я понял, что сейчас произойдет, но сделать уже ничего не успел. Машка зашипела, и тут же в ответ, в паре миллиметров от моих пальцев клацнули нехилые Рексовы клыки. Я думаю, что пёс просто боялся зацепить меня, поэтому щелкал челюстями вхолостую, у него всё не получалось зацепить кошку. Машка же превратилась в какое-то взбесившееся орущее колесо, из которого во все стороны торчали когти. Я, с перепугу, зачем-то пытался, изо всех сил, удержать её у себя на коленях. Это было похоже на то, как будто я голыми руками останавливаю диск циркуляционной пилы. В конце концов, Машка вырвалась, и прыгнула, она перелетела через голову Рекса, и через полкухни, и приземлилась в дверном проеме, ведущем в коридор. И вот тут, рванувшийся следом за ней Рекс, её таки достал. Как потом оказалась, укус пришелся скользом, пёс только порвал ей кожу на боку, но не сломал ребра, и не повредил внутренних органов. В следующий момент, я уже поймал его за ошейник, и Машка успела скрыться в своём убежище, которое всегда использовала, если за что-то на нас обижалась. Она стрелой пролетела через коридор, через комнату, проскользнула в щель между телевизором и боковой поверхностью шкафа, и спряталась за стенкой.