- Сапожник без сапог, - улыбнулась Найка.
- Простите, что? - переспросил ее собеседник.
- Это поговорка такая. Часто сапожнику некогда сшить себе сапог, он всегда занят обуванием чужих ног.
- А-а..., -понимающе кивнул Адидас и отпил кофе, рассматривая Найку, - У Вас очаровательная улыбка.
- Спасибо, - Найка смущенно опустила глаза, гоняя ложечкой по чашке дольку лимона.
- Я говорю от чистого сердца, - незамедлительно добавил Адидас, - Несмотря на Ваш наряд, а он сшит великолепно, я вижу стеснительную кроссовку, которая неудовлетворенна собственной жизнью.
- М? - Найка вскинула на мужчину осторожный взгляд.
- Да-да, - продолжил он, - Это видно по вашим покатым плечам.
- Ах, - Найка еще ниже опустила голову и с глаз покатились слезы, делая кофе соленым.
- Почему Вы плачете? Я Вас обидел? - Спохватывается Адидас, подсовывая Найке салфетки. Радужный наряд кроссовки начал тускнеть, шнурки обвисли.
- Я самая несчастная на свете кроссовка, - причитала Найка, разводя под ногами болотце из слез, - Я теперь ни на что не годна, кроме как копать картошку и пропалывать грядки.
Адидас сидел в резиновой лодке и тщетно пытался успокоить Найку, которая выплакала уже целое озеро. Мимо проплывали столы и стулья с посетителями, которые пили соленый кофе. Кто-то уже нырял с аквалангом, кто-то пытался оседлать волну на доске.
- Я и сейчас самая несчастная! А-а-а! Я не встретила делегацию и теперь меня сошлют на свалку, мести кучи мусора! А-а-а! - голосила кроссовка, выплакав море.
Адидас понял, что поток слез ничем не унять и решил переждать мокрое дело. Подогнал свою яхту, привязал резиновую лодку к корме на всякий случай. Пересадил Найку на яхту и взял курс к родным берегам.
- Где я? - прозрела Найка, стоя возле перил и вглядываясь в голубую даль.
- Ты на моей яхте, в море, которое ты сотворила. Но на седьмой день ты прозрела, и выглянуло солнце, - процитировал Адидас кусочек из библии и улыбнулся своей спутнице.
- Ты меня похитил? - встрепенулась кроссовка.
- В некотором роде, - стал править он к берегам яхту, над горизонтом показались горы.
- Ой! Там кто-то стоит! - встрепенулась кроссовка, указывая рукой на возвышающуюся фигуру где-то у берегов.
- Это статуя Свободы, - отозвался Адидас, - Я везу тебя к себе домой.
- Зачем? - вскинула Найка на него удивленные глаза.
- Ну как зачем? Я привезу тебя домой и сделаю своей женой, - отозвался он
- А мотив? - Найка сощурила глаза, совсем как Чиныч это делал.
- Я одинокий и ты одинокая. Вместе нам будет не так одиноко, - отозвался он, причаливая к берегу и пересаживая Найку в лимузин, - Понимаешь, Найка, ты особенная, другая. Ты не позарилась на мои миллионы, ты открытая, добрая. Я именно такую спутницу жизни искал.
- А..а..., - Найка пыталась собрать свои мысли вместе, но они все разбежались в страхе, что было не угнаться.
- А еще ты немного смешная и ТАКая, которую сразу оберегать хочется, защищать от плохих людей.
- Хм. - Отозвалась Найка, глядя в окно на высотные здания, пролетающие вдоль дороги, со шпилями, щекотавшими небу брюшко и заигрывающими с солнечными зайчиками.
- Ты не довольна? - погрустнел Адидас
- Нет, что ты... просто я несколько озадачена. Я столько лет ждала, ждала, ждала своего принца, бока чистила, на диетах сидела. А потом вдруг бум-с, и как снег на голову - ты свалился.
- Почему же как снег? - удивился Адидас, - Я ехал на встречу с Мейд ин Чином, чтобы обустроить его жизнь, а тут вижу тебя, да как вступило в сердце, не вдохнуть, ни выдохнуть, а глаза у тебя грустные, хоть и наряд красивый. И я решил, что не буду ему помогать, буду тебе. Вот.
Высотные здания остались позади, и лимузин въехал на цветочное поле.
- Идем, - Адидас потянул за собой Найку из лимузина.
- Куда? - удивилась кроссовка.
- Увидишь, - отозвался он и скрылся за горой. Найка пожала плечами, с минуту переминаясь с ноги на ногу.
- Хо-хо-хо! - донеслось откуда-то сверху. Найка подняла голову вверх, да так с улыбкой и застыла. В облаке шаров разноцветных воздушных летел Адидас, правя к Найке, обсыпая ее полевыми цветами и конфетами.
- Что это?! - воскликнула Найка, кружась в этом дивном, радужном потоке. Ее смех разлился по полю сотнями звонких колокольчиков.
- Это посвящение в твою новую жизнь, - отозвался Адидас, приземляясь перед кроссовкой и вставая на одно колено, торжественно протягивая ей целую охапку разноцветных шнурков.