И уже словно дети, забыв о прошедших тревогах и волнениях, поливали они друг друга водой из сливных бочек и луж. Обливание вскоре переросло в шумное веселье. А поскольку источников на всех скоро стало уже не хватать, кто-то стал бегать со своими вёдрами, бадьями и ковшиками.
- Сайгара, смотри! - один из мальчишек, брызгающихся водой, показал пальцем в небеса. - Что это?
А там было на что смотреть. Где-то очень высоко можно было различить серебристую точку, которая хаотично двигалась по ясному небу.
- Не знаю, Родх. Но это что-то очень большое.
Серебристая точка меж тем окрасилась в багрово-чёрные тона. Вскоре до жителей города донёсся тяжкий гул, сопровождающий падающее тело. Казалось, что оно было неуправляемым. Если такая махина свалится на город - то от него ничего не останется.
- Бежим, Родх! - девушка схватила собеседника за руку и они помчались в сторону своего дома.
Словно извиняясь за своё непристойное поведение, небесный пришелец вдруг принялся рывками замедлять падение, производя попытки выровняться. Казалось, что кто-то большой постарался подхватить его, спасая от гибели. И хотя частично это получилось, снижение по-прежнему продолжалось. В какой-то момент раскалённое падающее тело все же отвернуло в сторону и скрылось далеко за горизонтом, в направлении жутких древних развалин, о которых ходило множество слухов. Спустя минуты жители ощутили подземный толчок, вызванный падением чего-то огромного на поверхность планеты.
Так закончилась ещё одна битва за город. Через множество лет люди забыли и о ней. Но в память о победе надолго остался весёлый праздник, когда все брызгались и обливали друг друга водой, смывая горести и печали. Но это уже совсем другая история...
Глава 19. О чем молчат картины
Бездна распахнула чёрную пасть навстречу падающему воину. Дым и тучи заволокли фигуру, стоящую на краю обрыва.
Снизу донеслись истошные крики и стоны. Пахнуло запахом серы и пламени. Небо исчезло из виду, оставив только одну яркую точку, но вскоре пропала и она. Зачем же ты оставила дитя своё в этой напасти, о лучезарная звезда, что всегда сияла в недоступной вышине?
Безжалостный, бездушный, жуткий мир летел навстречу, чтобы задушить в своих смертельных объятьях. Последний клочок звёздной синевы скрылся из глаз, забрав остатки надежды. Пропасть приняла подношение в честь адского пиршества. Чем ниже падал воин, тем сильнее давил и сжимал грудь чёрный обруч, отбирая последние силы.
Из бесчувственной и смрадной тьмы, из самого Тартара, взмыли вверх ненасытные твари, почуяв новую беспомощную жертву. Метнулись и облепили падающее тело, стараясь урвать свой кусочек чужой боли. Хищные морды с чёрными языками обнажили алые клыки в предвкушении страданий беззащитной души. Гвалт, леденящее подобие хохота и отвратительная возня стали вечными спутниками бесконечного падения. Даже пошевелиться не было никакой мочи, чтобы отогнать ненасытные порождения здешних миров. От этого ещё тяжелее было выносить их присутствие - полное бессилие подрывало дух и иссушало волю.
Одна из ближайших тварей подхватила добычу когтем, силясь притянуть её к себе. Но тут же и другая уродина заявила свои претензии. Нестерпимой болью вырвался крик из охрипшего горла.
И вот уже сотня окруживших его гадов принялись рвать одежду и плоть, словно стараясь безуспешно добраться до измученной души. Боль заживо поедаемого тела объединилась с душевными муками и пролилась наружу ядовитой чёрно-зелёной жижей.
Без устали и отдыха выжимали и выжимали мучители потоки воплощённого страдания, чтобы затем поглотить его капли и снова вернуться к процессу. Драка и свара образовались вокруг падающей жертвы — каждая тварь желала заполучить свою долю. А снизу ещё тысячи порождений мрака бросились поглощать всё, что досталось им от беспомощного пленника.
Безмолвный, непрекращающийся крик слился с множеством других воплей. Чавканье и борьба за лучший кусок сопровождали бесконечное движение омерзительного пиршества.
Сознание разорвалось на отдельные кусочки.
Одна часть вопила от ужаса и боли.
Другая отстранённо наблюдала за первой частью, удерживая третью от полного распада. Последняя же до сих пор блуждала в закоулках переживаний случившегося. И мука её была по силе сравнима с мукой первой. Безмолвные мольбы источала она в безответное пространство.
«Боже, почему это все произошло?! Разве для этого ты сводил нас вместе?! Почему она предала их взаимные чувства, их любовь, их надежду?! И ради чего?
Уж лучше бы было никогда и не знать её, не встречаться, никогда не видеть её лица, чем принять такой конец.