— Что ты, Тимми! — подскочила она. — Как ты мог подумать! Я никогда не позволю себе вмешаться в твою семью. Просто хочу, чтобы ты знал, как мне дорог.
— Я заметил. А теперь прости, дела.
Но Крокодайл не собиралась останавливаться. Она перегнулась через стол, с другой стороны наверняка маяча филейной частью, и вцепилась в мой галстук. Возможно, для кого-то это выглядело бы эротично, но мне казалось, что Карина решила меня задушить. Воздуха в легких стало маловато, я хватал его ртом, пытаясь вырваться — и в то же время не призвать дракона. На столе были важные документы, не хотелось их испортить. Но Карина тоже сдаваться не собиралась. Она на миг выпустила многострадальный галстук, ловко обошла стол, присела мне на колени и попыталась впиться в губы поцелуем.
— С ума сошла? — Я оттолкнул ее — и слегка не рассчитал силы. Карина рухнула на пол, на лету цепляясь за мои брюки. Уж не знаю, как ей это удалось — наверняка, дал себя знать опыт — только пуговица на брюках вдруг отлетела в люстру, как пробка от шампанского, и, кажется, оставила меня без лампочки, а брюки решительно поползли вниз, за падающей Кариной.
— Ай! — завопила Крокодайл. — Кажется, я ушибла спину. Тим, прошу, дай мне руку.
Мне стало стыдно. Я протянул Крокодайл раскрытую ладонь. Она схватилась за нее — и с силой дернула. Такого подвоха я не ожидал — но всей массой обрушился на мисс Крокодайл. Она сориентировалась быстро — тут же обхватила ногами меня за пояс и обвила руками шею. Зачем, я понял в следующую же секунду, когда распахнулась дверь, и в кабинет ввалились довольные Собачкина и Козлевич.
— Взгляните, дорогие зрители, — вещала Собачкина, — что вытворяет господин Драконов в своем кабинете в рабочее время. О, да он тут не один! Думаете, это виднеются аппетитные ножки его супруги, Даны Драконовой? Как бы не так! Это — моднейшие туфельки из последней коллекции Барбатена из змеиной кожи на супер-устойчивом каблуке. Видно именно им, этим супер-устойчивым каблуком пронзила сердце господина Драконова его бывшая, а теперь уже не такая бывшая возлюбленная Карина Крокодайл.
— Подождите, я еще не разделась, — сдавленно пискнула Карина.
— О, так мы помешали! — радостно взвизгнула Собачкина, а я зря старался выбраться из объятий Карины. У нее была воистину крокодилья хватка, и теперь она испытывала ее на мне.
— Тим! — послышался возмущенный голос Даны. — Это еще что такое?
— Это — крокодилица! — взвыл я, а Крокодайл наконец-то выпустила меня и позволила подняться. Я слишком поздно понял, почему именно сейчас — чтобы журналисты успели заснять меня со спущенными штанами, а Карину Крокодайл — в расстегнувшемся спереди панцире-корсете, из-под которого выглядывал бюстик от неизвестного мне модельера. Судя по тому, что напоминал он полоску ткани, шила его Крокодайл сама.
— Немедленно оставь в покое моего мужа! — кинулась Дана к Крокодайл.
— Было ваше, стало наше, — протараторила та. — Тим, когда же ты подашь документы на развод? Пора расстаться с этой блохастой.
— Это я-то блохастая? — взвыла жена и вцепилась в волосы соперницы. Они покатились кубарем по полу кабинета. Я первым делом натянул штаны, а потом уже попытался разъединить клубок из переплетенных тел. Присмотрелся, выхватил из двух дам свою и прижал к себе. Крокодайл тут же картинно закатила глаза.
— Ах, она убила меня! — Эта актриса погорелого театра билась в конвульсиях на полу. — Спасите, помогите! Полиция!
— Я — твоя полиция, — навис над Крокодайл. — И если ты завтра же не уберешься из «Далей», клянусь, я тебя на сумку пущу!
— О! — Крокодайл осела на руки подруги Собачкиной. — О, лицемерный дракон! Как ты мог забыть все, что между нами было? Как мог забыть нашу ночь любви?
— Кажется, она перечитала Корзинкиной, — пробормотала Дана.
— Что? — переспросил я.
— Ничего, — ответила она обиженно.
— Дана, милая! Между мной и этой припадочной ничего нет!
— Это я-то припадочная? — продолжала причитать Крокодайл. — Коварный! Соблазнил меня — и бросил ради этой… этой… А какой вы зверь, позвольте узнать?
— Вам-то какое дело? — зашипела Дана.
— И правда, какая разница? Ради этой ненормальной, агрессивной девицы. Она тебя приворожила! Надо спасать Драконова!
— Не надо меня спасать! — гаркнул я так, что прессу и артистку вынесло за дверь, а сама дверь захлопнулась с оглушительным грохотом. Я обернулся к Дане. Она стояла, опустив глаза, и едва не плакала.