«Но-но, не распускай руки, папаша! Иди лучше мяска принеси, пока я сплю. Идея с мальчишкой мне нравится больше, но я еще не определился!»
Кажется, невидимый малыш зевнул и повернулся на бок, судя по изменившейся форме моего еще небольшого, но уже выпирающего животика. А я-то все думала, что нужно садиться на диету и поменьше есть. Но все обернулось иначе, теперь можно не ограничивать себя, ведь доктор сказал, что я должна хорошо питаться.
— Похрапывает, — умилился Тим, вновь прислонив ухо к моему животу.
— Раз спит, можно провести совещание, — прошептал Хрящ.
Мама нахмурилась, а Дюпонт едва слышно произнес:
— Мы тихо. Пройдемся по верхам.
Аделаида кивнула, и участники совещания расселись вокруг моей постели. Лис и Пилюлькинсоном вышли из спальни на цыпочках.
— Покой и хорошее питание, — напоследок прошептал пожилой профессор.
— И жизнеутверждающие медитации, — вставил свои пять звероевриков Куропаткин.
А я вспомнила, как после последней такой медитации Карину Крокодайл вынесли из его кабинета. Бедняга до сих пор не могла говорить.
— Докладываю, — громко прошептал Дюпонт, встав по стойке смирно.
На медведе-оборотне сегодня был праздничный мундир бурого цвета с нашивками подполковника. Образ сантехника Дюпонт оставил в прошлом.
— Операция по поимке маньяка Парфюмерова и его сообщника Потрошителя успешно завершена.
Тим рявкнул, детеныш в животе во сне рыкнул, Дюпонт осекся.
— Были, конечно, небольшие накладки. Сперва мы приняли за Потрошителя деда джек-рассела. Но после допроса с пристрастием он прекратил валять дурачка и сознался, что он нанятый актер. Его задача была ухлестывать за миллионершей- метаморфом, пускать пыль в глаза и изображать дедушку малолетнего внука. А наш преступник — настоящий преступник — это карликовый джек-рассел, опытный похититель и потрошитель. Сейчас он в камере, вместе с подельником ждут процесса. Правда, Парфюмеров скорее всего отправится в лечебное заведение усиленного типа. При задержании он облил себя подозрительной жидкостью, мыться до сих отказывается и кричит, что он темный властелин и зверобог мира. Но судя по амбре, больше напоминает скунса.
— Что ж, хоть и не все прошло гладко, — тяжело вздохнул Хрящ, — но прошло. Всех участников операции приговорить, тьфу ты, представить к награде, внештатным агентам Бондэросу и Дмитреску-Драконовой выдать почетные грамоты.
Драконова мама хищно сверкнула глазами на главу Федеральной службы оборотней, и тот добавил:
— А к почетным грамотам еще премию и награды.
Мама довольно улыбнулась, Хрящ с облегчением выдохнул и вытер взмокший лоб галстуком.
— А мофно меня затифлить в фтат? — попросил Бондэрос, заискивающе заглядывая в глаза шефу ФСО. — Возьмите меня!
— Может, возьмем? С оборотнями в погонах у нас в организации напряг, — заступился за бывшего начальника Дюпонт.
— Ладно, вместо премии зачислим в штат на должность младшего агента, — милостивого кивнул Хрящ.
— Мофет, стафшного агента? — прошепелявил шакал-оборотень.
— Страшного агента? — удивился шеф. — Вроде бы у нас нет в штате такой должности, если только пыточн… то есть, дознавателем.
— Не, Бондэрос просится старшим агентом, — перевел Дюпонт. — Давайте ко мне в отдел под личную ответственность.
— Ладно, бери. Народ в отпусках, кто в декрете, а нам еще ящера икать, — согласился глава ФСО.
— Кстати, что там с поисками Тодда? — спросил Тим, прерывая междусобойчик федералов.
— Здесь все сложнее. Преступники на связь не выходят, странным образом молчат, всех подозреваемых мы проверили, телефон, с которого звонили Арбузовой, заблокирован. У нас ничего нет, — отрапортовал Дюпонт.
— Как сказать, — встрял мой зам охраны «Далей» Барбоскин. — Я пробил поступивший сигнал на своей аппаратуре. Вот, звонили из этого района.
Барбоскин разложил на кровати карту местности и обвел пальцем внушительный лесной массив.
— Мда, здесь искать — не переискать, — высказала общее мнение агент Бобрикова.
— Будете искать! — рявкнул Хрящ, вскочив с кресла. Он припечатал кулаком карту, и в этом месте образовалась дыра. — Дюпонт, сегодня же берете Бобрикову и Бондэроса и снаряжаете экспедицию в район. Прочешите каждый кустик, облазайте каждую тропинку, обнюхайте каждый листик, но чтобы ящера Тодда из-под земли достали!
— Из-под земли не надо, — побледнела мама.
— Это я фигурально выражаюсь, — исправился Хрящ.