Кармина кивнула. Я пошел в камеру. Даже на прогулку неохота. Без Катериель будет скучно и одиноко. Поваляюсь, книгу почитаю. Книга оказалась интересной. Про оружие и стратегии боя. Я увлекся и не заметил, как наступил уже поздний вечер. Ого! На столе остыл обед. Я по-быстрому его съел и продолжил чтение. Ко мне зашел страж и принес ужин. Я поблагодарил его. Также съев ужин, я продолжил читать. Как вдруг почувствовал, как внутри все сжалось. Я потер грудь, не понимая, что происходит. Через некоторое время в груди отпустило, и я забыл про ощущения.
Уже хотел идти в душ, как дверь открылась, и в камеру вошел… Адриан. Я ошарашено уставился на него. Почему он здесь? Значит, Катериель тоже вернулась? Я присмотрелся, он выглядел странно. Пустой взгляд, лицо отрешённое. В груди у меня защемило. Что-то случилось? Он подошел, достал из кармана конверт и протянул его мне.
— Что это? — спросил его я, беря конверт в руки.
— От Демьяна.
Его голос был таким безэмоциональным, тихим. Что это с ним?
Я вскрыл конверт и пробежался по строчкам письма. Ничего не было странным, пока я не дошел до последних строк, от которых у меня вышибло весь воздух из груди, и ушла земля из-под ног. Письмо выпало из рук. Во время сражения из наших воинов никто не погиб. А среди светлых ранены тридцать ангелов и тринадцать погибли, среди которых девушка-целитель Катериель.
Я оторопело уставился на Адриана, который так и стоял с пустым взглядом. Как? Как это могло произойти? Я, шатаясь, подошел к нему, схватив за грудки заорал:
— Как? Черт возьми! Как это случилось? — заорал я ему в лицо. — Где ты был, когда она умирала?
Я начал его трясти. Он молчал. А в глазах было столько боли, что я дернулся. Мои глаза застелила пелена слез. Отпустив его, я упал перед ним на колени. Громкие рыдания вырвались из моей груди. Горе потери накрыло меня. Я завыл, как раненый зверь, сотрясая стены камеры. Адриан смотрел на меня оторопело. Слезы катились из его глаз. Он упал рядом со мной. Его плечи тряслись от тихих рыданий.
Я выл, ничего не видя, и не слыша. Красная пелена начала застилать глаза. Из груди вырвался рык, который эхом отразился от стен. Адриан дернулся. Он отшатнулся от меня. Я же начал рвать на себе одежду, отдаваясь своей внутренней силе. А дальше темнота.
Адриан бросился к двери. Он открыл ее и закричал:
— Кир, сюда быстрее, у него оборот начался.
Серафим Кир бросился к двери и застал полный оборот Брендана. Перед ними стоял огромный демон с мощными мускулами, рога высоко торчали вверх, в глазах горел огонь. От него исходили волны жара. И боли. Он зарычал и начал крушить все вокруг. Кровать полетела в центр камеры, стол и стул были разломаны в щепки, с полок полетели книги, сгорая от огня. Демон выл, создавая волны мощной силы.
— Так и знал, что этим закончится, — печально проговорил Серафим Кир. — Смерть девчушки выпустила демона наружу. Не подходи близко, — обратился он к застывшему от ужаса Адриану. — Он сейчас не понимает кто перед ним. Я попытаюсь его успокоить.
Серафим Кир создал золотистое плетение, которое успокаивало, но оно не помогло. Демон начал атаковать его огнем. Тогда он создал розовое сонное плетение. Ему пришлось четыре раза его создавать, прежде чем демон зашатался и упал. Он выпустил три магических кольца, блокируя его силу.
— Почему смерть моей сестры так его ошеломила? — спросил Адриан Серафима Кира, который наклонился над демоном.
— Не знаю, что тебе рассказывала сестра, — вздохнул Серафим Кир, — но он влюбился в нее. А теперь она умерла. Он не скоро придет в себя.
У Адриана вытянулось лицо. Он перевел взгляд на демона. Его боль была настолько сильной, что случился оборот. Удивительно! Он почувствовал какое-то родство с этим демоном. Он не один страдает от потери сестры, не только у него разрывается сердце от боли.
— Что с ним теперь будет? — спросил Адриан у Серафима Кира.
— Переведем в лечебницу для стабилизации состояния. А там по ситуации.
Адриан тяжело вздохнул. В камеру вошли несколько высоких ангелов, которые подняли демона и вынесли, словно пушинку. Мы с Киром последовали за ними. В палате его положили на кровать, привязав к ней магическими путами.
Я приходил в себя медленно. А в голове уже билась лишь одна мысль — ЕЕ больше НЕТ. Она не зайдет и не улыбнется своей обаятельной улыбкой. Не начнет ругать меня, потому что я отвлекаю ее от работы. Не посмеется над моими дурацкими шутками. Слезы вновь покатились по щекам. Сердце было как окровавленный ошметок. Болело невыносимо. Мне было все равно где я. По обстановке, похоже, в лечебнице.