Тот кивнул. Он хотел уйти, когда его взгляд встретился с моим. Его глаза расширились от удивления, и на лице появилось столько эмоций. Он видит меня? Я дернулась. Он подошел к клетке, рассматривая меня.
— Алика? — прошептал он. На его лице отразилась такая боль. Неужели, он бывший жених бабушки. Амос вздрогнул от имени бабушки.
— Ты знаешь ту дрянь? — прорычал Амос, косясь на Арефия.
Я даже глазом моргнуть не успела, как Арефий сжал горло Амоса мощной силой, поднимая его над головой. В глазах того кипел гнев.
— Не смей оскорблять, Алику, — прорычал Арефий, сжимая еще сильнее горло Амоса. Тот тоже выпустил силу. Их силы схлестнулись, отбрасывая, их друг от друга. Они были готовы убить друг друга. — Эта женщина и мизинца твоего не стоит.
На удивление Максимиан не стал вмешиваться. Он стоял и с интересом смотрел.
— Я буду называть ее так, как захочу, — прохрипел Амос. — Из-за нее моя жизнь рухнула. Она виновата, что я не смог пройти инициацию в Серафимы. Я ненавижу ее. И я рад, что она сдохла, — проорал Амос и злобно захохотал.
Арефий ударил его силой, но тот отразил ее.
— Сволочь! Закрой свой рот! — гневно закричал Арефий, обнажая яркий меч. Его сияние ослепляло, а красота поражала своей красотой. — Никто не вправе ее оскорблять в моем присутствии. Я убью тебя, и твой мерзкий рот закроется навсегда.
Амос также обнажил меч, наставляя на него. Они занесли мечи для удара.
— Довольно! — прокричал Максимиан, вставая между ними. Те замерли, а потом опустили мечи.
— Мне все равно на ваши терки, — посмотрел он на них. — Вы можете спокойно ненавидеть друг друга, если это не мешает мне. Арефий, — обратился он к ангелу, — иди в патруль. Когда все закончиться можете поубивать друг друга.
Но сейчас мне нужно, чтобы вы четко выполняли мои приказы.
Арефий смерил гневным взглядом Максимиана.
— Я должен знать. Это Алика? Потому что если эта ее душа, то я не позволю провести обряд.
Максимиан в бешенстве уставился на него. Я в шоке смотрела на Арефия. Неужели, он так любил бабушку, что его чувства не исчезли по истечению стольких лет. Почему бабушке он не нравился? Даже после той ситуации, он до сих пор защищает ее. Я была так растеряна. А ситуация накалялась.
— Ты! Только посмей вмешаться! Я не для этого помог тебе, — проговорил Максимиан, с трудом сдерживаясь.
— Я хочу поговорить с ней. Если это не она, я отступлю. Обещаю.
Максимиан задумался, но сдался. Ему нужен был сильный помощник. Он рукой указал на клетку, приглашая его ко мне. Арефий подошел к клетке и заговорил:
— Кто ты? Ты ведь все слышала?
Я не знала, что делать. Если совру, что я Алика, Амос разоблачит меня. Возможно даже, что Арефий меня спасет. Но ему не справится с Максимианом. В итоге, все равно умру. А если скажу правду, то итог тот же.
— Я Катериель, внучка Алики и Азария.
Все же сказала правду. Он посмотрел на меня внимательным взглядом, а потом в его глазах промелькнуло сочувствие. Я все поняла без слов. Я не бабушка. Спасать ему меня не зачем. Слезы застряли в горле.
— Прости, — прошептал он, — ты так похожа на нее. Но ты не она.
Он развернулся и подошел к Максимиану.
— Можешь продолжать свой обряд. Она не Алика. Я ушел в патруль.
Арефий расправил крылья и улетел в сторону леса. Максимиан с Амосом проследили за ним взглядом.
— Позже жду объяснений, Амос. Ты знал, кто она и промолчал.
Тот открыл рот, видимо пытался оправдаться, но Максимиан остановил его.
— Не сейчас. Следи за душой. Мне нужно создать пентаграмму. Я не могу отвлекаться. Проследи за всем здесь.
Тот кивнул. Максимиан развернулся и подошел к камню. Он закрыл глаза, сосредотачиваясь. В его руках появилось фиолетовое плетение. Оно разрасталось. К нему добавлялись все новые завитушки и письмена. Воздух завибрировал, волнами накатывая на нас. Максимиан все продолжал, добавляя все новые элементы. Его лицо было напряженным. Стояла гробовая тишина. Только звук ветра, колыхающий траву, нарушал тишину.
Наконец, Максимиан открыл глаза. Он опустил плетение на жертвенный камень, удовлетворенно рассматривая его. Я осознала, что мой конец близок. Кто-нибудь, пожалуйста, спасите меня. Я задрожала всем телом. Слезы потекли из глаз.
— Амос, неси душу.
Я вздрогнула. Нет! Я сжала челюсти, сдерживая крик. А потом накатил такой гнев. Раз умру, то терять мне нечего. Я вытерла лицо. Решительно уставившись на пентаграмму, я приготовилась бороться. Лучше умереть героем, чем жалкой жертвой.
Амос поставил клетку рядом с камнем. В его руках появились светящиеся путы. Он открыл дверь клетки, накидывая их на меня. Меня сковало по всему телу. Я попробовала пошевелиться, но не смогла. Правая рука была полностью обездвижена, а вот пальцами левой руки я могла шевелить. Это шанс! Как только я оказалась вне клетки, я создала левой рукой шар, который взлетел вверх, взрываясь яркими огнями. Все ошарашенно уставились на меня. Никто не ожидал такого. Вот вам!