— Пошли, Джейки, — позвал я сына, который стоял вне зоны нападения, ковыряя бутсами крошку цвета ржавчины, покрывающую поле.
Его бутсы были такими маленькими, что я невольно улыбнулся. Ну и миляга мой сынок! Правда, Джейк убил бы меня, если бы узнал, что я мысленно назвал его «милягой». Покачав головой, я повернулся к остальным игрокам нашей команды. Вообще-то официально команда называлась «Джонсон Пламерс», но нам нравилось именовать себя «Неукротимая машина смерти».
— Кто следующий? — Юнцы посмотрели на меня так, как будто я задал им сверхсложную задачу: например, предложил рассказать о составе ракетного топлива. — Вы помните, что должны следить за порядком выхода на поле?
Риччи, и еще один Джейк, тезка моего сына, поспешили на свои места, а я снова вернулся к наблюдению за игрой. Да уж, надо признать, прикинуты они все были лучше некуда. У каждого из этих крох была своя пара перчаток, своя, по крайней мере, одна, бита, собственный шлем и кожаная рукавица-ловушка. Да еще специальные нейлоновые сумки для хранения снаряжения.
У нас в их возрасте все было по-другому. Я помню, как в детстве приходил на тренировки в домодельных нарукавниках, полосатой футболке и поношенных кроссовках, доставшихся по наследству от сестры. Наш тренер обычно появлялся на поле, пошатываясь и жуя сигару, вечно свисающую у него с нижней губы. У него редко было больше четырех шлемов на всех нас, да и те с изорванной подкладкой, и мяч он подавал лишь со второй попытки, но все равно, мы смотрели на него с немым обожанием. Он был нашим идолом — хотя бы потому, что единственная кожаная рукавица-ловушка принадлежала ему.
Джейк принял первый мяч, крутнувшись на месте так сильно, что едва удержался на ногах. Его щеки покраснели от усилия, и я прошептал:
— Легче, легче…
— Чего мне делать, тренер? — пискнул Риччи у меня за спиной.
Я повернулся к нему, чтобы проинструктировать, но тут меня отвлек сидящий на земле мальчишка.
— Картер, ты что делаешь? А ну-ка прекрати! — велел я, направляясь к нему.
Картер, странноватый пацан со вздыбленными волосами и тусклым взглядом, сидел в грязи, скрестив ноги по-турецки, и держал в пухлой руке возле самого рта пригоршню крошки стадионного покрытия. Поймав мой взгляд, он неожиданно бросил ее прямо себе в лицо. Большая часть содержимого разлетелась пыльным облаком вокруг его головы, похожей на луковицу, но часть грязи пристала к щекам и губам.
— Картер меня ударил, — пожаловался Бен.
— Да ладно врать!
Бен был нашим главным нападающим, лучшим отбивающим и в недалеком будущем питчером, так что невозможно было себе представить, что вялый Картер мог его ударить.
Крэк!
Я повернулся как раз вовремя: мяч пролетал над головами наших шорт-стопов.
— Эй, бегите! — во весь голос заорал я им, но Джейк уже был впереди всех. Он промчался вокруг базы, в то время как игроки, стоявшие слева от центра, смотрели, как мяч, крутясь, пролетает между ними в траву за пределами зоны.
— Хватайте мяч! — заорал тренер второй команды.
Джейк мчался, как ветер. Все члены «Неукротимой машины» (за исключением Картера) вскочили и бросились к ограждению. Сетка затряслась от их крика:
— Джейк! Джейк!! Джейк!!!
В конце концов левый крайний игрок нашел мяч и вернулся на поле. Но Джейк к этому моменту уже достиг третьей базы.
— Эх! — Я протянул к сыну руки, словно желая остановить его. Мне бы очень не хотелось, чтобы он вылетел из игры после такого удачного удара. Я забыл, что мы имеем дело с семилетками. Бросок слева направил мяч мимо третьей базы, ударив в сетчатое ограждение нашего укрытия.
Джейк отметился на третьей базе и теперь направлялся в дом. Кэтчер, выглядевший очень профессионально, сорвал с себя шлем и встал на планку. Джейк по инерции летел вперед, в то время как игрок на третьей базе пытался завладеть мячом. В конце концов, он подхватил его как раз вовремя и успел сделать бросок. Мяч полетел в сторону кэтчера, но массивная кожаная перчатка подвела мальчишку. Мяч ударил в перчатку и отскочил. Джейк вернулся в дом в целости и сохранности.
Вся команда (за исключением Картера) понеслась по полю навстречу Джейку. Мальчишки возбужденно прыгали, окружив его со всех сторон, хлопая по спине и стуча по шлему. Он в ответ радостно улыбался, но ничего не говорил.
В этот момент я чувствовал непередаваемую гордость за сына. Целый день я украдкой посматривал на него, любуясь им и отмечая про себя, в какого отличного парня он превращается. Это особенное чувство — видеть, как ваш ребенок делает что-то успешно, и неважно, участвует ли он в конкурсе чтецов, танцует или играет в бейсбол. Прислонившись к сетке ограждения, я наблюдал за его реакцией: Джейк принимал свой успех невозмутимо и добродушно. А потом я еще услышал, что говорили ему товарищи.