Дарико готова была сквозь землю провалиться… Слёзы ручьём текли по лицу. "Сколько же ещё прошлое будет мне вставлять палки в колёса?! Выставила себя истеричной дурой! И перед кем? Перед Сашей…" Деньги, ключи, телефон остались в сумочке в квартире Наумова. Дарико сидела на скамейке, одна в пустынном дворе и не решалась подняться в квартиру…
Саша сел рядом, положил ей на колени сумочку:
– Ты оставила…
Дарико достала из сумки платок. Не поднимая лица, стала вытирать им следы от слёз.
– Давай, я тебе такси вызову: в таком состоянии лучше на садиться за руль.
Дэри осмелев, подняла глаза на Сашу. Глаза. Его глаза. Тревожные и внимательные. Никакого упрёка. Снова полились слезы, губы задрожали, и она вдруг рассказала Саше историю своего унижения.
Ни бабушка, ни родители, ни подруги не знали того, что знал теперь Сашка. По мере её рассказа, лицо Наумова менялось. Спокойное вначале, оно к концу источало ненависть и боль, кулаки сами собой сжались, а тело напряглось. Сашу бил сильный озноб. Он посадил Дарико к себе на колени и прижал к груди, как маленькую девочку. Гладил её по волосам. Как отец прижимает и успокаивает обиженного ребёнка…
– Саша, да ты горишь весь…
– Езжай домой, Дэри. – стучал зубами Наумов. – Тебе нужно отдохнуть.
– Нет, мы сейчас поднимемся к тебе и смерим температуру. А уж потом я уеду.
Они зашли в квартиру. Дарико сунула Наумову градусник и пошла искать в аптечке парацетамол. Температура была высокая 39,5. Парацетамол Сашка выпил, Дарико загнала его в постель, развела уксус. Вернулась с миской и тряпочками.
– Раздевайся, Наумов.
– М-м?! Девушки любят парней погорячей?! – пытался шутить он.
Дарико стянула с него футболку и стала обтирать уксусом. Затем положила на лоб влажный компресс и накрыла Сашу простынёй. Он лежал и молча смотрел на неё, лишь изредка закрывая глаза. Ему становилось легче. Озноб проходил. Через полчаса и вовсе температура спала. Саша уснул. Дарико свернулась калачиком у него в ногах.
Утром первое, что он увидел, была записка: "Эти таблетки выпей утром во время еды". Рядом стояла тарелка с кашей и бутерброды. В термосе был варёный кофе, чёрный и без сахара. В ванной витал аромат дорогих французских духов. Дарико в квартире уже не было.
* * *
В конце августа Дарико сдала материал. Огромная статья на полразворота наделала шуму. Фактами, которые Дарико раскопала, заинтересовались в органах: проверяющих и следственных. Рейтинг газеты взлетел. Саше радостно было за Дэри и тревожно. После таких статей и наживают врагов. Ладно, журналист – мужчина, он хотя бы постоять за себя сможет, а здесь девушка… Когда они последний раз ужинали семьёй, отец обронил:
–Отчаянная репортёрша появилась в "Пульсе региона". Читал, Саня, статью о социалке? Смело! И главное, всю правду девочка выложила. Уже полетели головы на верхах.
Саша ничего не сказал отцу. "Надо поговорить с ней аккуратно, чтобы не бралась за такие щекотливые темы. Но как?! Послушает, улыбнётся и сделает всё равно по-своему. Вот если бы она была женой, можно было стукнуть кулаком по столу и скомандовать: "Э! женщина! Сиди дома, борщ готовь!" Стоп. У них не борщ, у них же харчо и сациви.
После того срыва Наумов стал ещё внимательнее и осторожнее с Дарико, теперь , даже когда шутил, взвешивал каждое слово.
В сентябре познакомил её со своими друзьями.
* * *
Валерия гладила бельё. Даниил вошёл в комнату, поцеловал жену в щёку, спросил, где Санька. Санька спал. Дэн шёпотом объявил Лере, что завтра к ним в гости придёт Наумов.
– Вот удивил-то, – улыбнулась жена.
Саша был крестником Байера младшего и почти членом семьи.
– Лерочка, солнышко, дело в том, что он не один придёт.
– С сестрой?
– С девушкой он придёт.
Лерка замерла с утюгом в руке:
– У Александра есть девушка?!
– Теперь есть.
– Интересно… А кто она?
– Сам не знаю. Ты же знаешь Наумова: скрытный до невозможности. Завтра увидим.
– Давай Сашеньку с мамой оставим и на рынок сходим. Я жаркое приготовлю в горшочках.
* * *
Когда в дверь позвонили, Валерия раскладывала салфетки.
– Дэн, встречай гостей! – крикнула она мужу.
Потом сняла фартук, поправила красивое бирюзовое платье, которое очень подчёркивало её зелёно-серые глаза, взяла на руки Саньку и приготовилась встречать гостей в комнате. Первым вошёл в гостиную Даниил, потом Саша. За ним в комнату вошла девушка. У Леры, как у художественной натуры, восхищение вызвало всё: и её самобытная восточная красота, и осанка. А платье, простое, чёрное, но очень ловко скроенное, обтягивало узкую, очень стройную фигуру. Глаз отводить не хотелось…