Он рано понял, что наука сама по себе денег не приносит, ушёл из неё. И создал свою империю. Торговля наркотиками составляла 80%, остальные 20% – недвижимость и мелкий бизнес. Он создал хорошо отлаженную, грамотно управляемую систему. И встал во главе её. Сейчас ему было 39 лет, он процветал, был полон сил и здоровья. Любил жизнь, охоту, искусство, женщин. Отлично разбирался в людях. Старался окружить себя самым лучшим. Не любил шумихи и славы, всегда оставался в тени. Привык, что люди выполняют его приказы и прихоти. Поэтому в ресторане, когда на их приглашение Дорошин пришёл один, он сам вышел посмотреть: что за дамочка набивает себе цену.
Она не набивала. Проницательный, Коба не почувствовал ни грамма фальши в её отказе. Ему сразу стало ясно: она действительно наслаждается своим обществом и одиночеством, а не делает вид. "Очень красива и самодостаточна, – отметил он про себя. – Редкое сочетание. Если ещё и умна… "
– Вадик, что у тебя с этой девочкой? – не стесняясь спросил он у Дорошина.
– Ничего. Пока ничего. Мы просто коллеги.
– Вот и найди себе девочку попроще. Эта – не про тебя. Без обид.
Газету со статьёй повесили в лицее возле учительской. Там коридор был шире, и не было толкучки, чтобы прочитать. После урока Дарико относила журнал в учительскую . Шаги её замедлились: возле стенда стоял Коба и читал статью.
– Здравствуйте, Дарья Георгиевна. Хорошо пишите.
– Спасибо. Вы к Вадиму Сергеевичу?
– Угадали. Планировал заскочить к нему, он мне давно лабораторию показать собирался. Но увидел Вас и передумал.
Дарико сделала вид, что не расслышала последних слов.
– Стоит посмотреть: кабинет химии замечательный! А у меня урок.
– А вот обманывать нехорошо. Я посмотрел расписание старших классов. Обществознания сегодня больше нет. А ещё учительница…
Турава решила сделать ответный выпад:
– Я не учительница, я – журналист. А журналисты для достижения цели могут и слукавить: издержки профессии.
Баринов засмеялся:
– Я – в курсе. Со вчерашнего вечера у меня дома лежит подборка всех Ваших статей и видеорепортажей. Итак, Ваша цель – отшить назойливого меня?
– Скорее вежливо самоустраниться, – Дарико подняла на Кобу глаза и выдержала его взгляд.
Затем, прошла с журналом в учительскую. Там она упала на свой стул, сердце колотилось о рёбра. Отдышалась. Проверила контрольную у десятых классов. Только после этого выскользнула из учительской. В коридоре никого не было.
На выставке фотохудожника Инны Суховой народу было немного. Конечно, эти фотографии есть в интернете. Но рассматривать их вблизи – ни с чем не сравнимое удовольствие. Дарико подолгу стояла почти у каждой фотографии. Вбирала их тонкое настроение. Поэтому не сразу почувствовала чей-то взгляд на себе. Обернулась. Коба стоял у входа и, прищурясь, внимательно смотрел на неё.
– Дарья Турава! – начал он вместо приветствия. – Конечно, она не пропустит такой замечательной выставки.
– Константин Викторович! И давно занятые бизнесмены посещают подобные мероприятия?
– Врать не буду, проезжая мимо, заметил Вашу машину. Захотел увидеть Вас, Даша. Можно без отчества?
И не дожидаясь разрешения, продолжил:
– Как умная женщина, Вы не могли не заметить, Даша, что я настойчиво ищу Вашего общества. Я настолько неприятен Вам?
Дарико покачала головой.
– Тогда подарите мне один вечер. Дайте мне шанс произвести на Вас должное впечатление. Будьте благосклонны ко мне.
Дарико поняла: дальше тянуть нет смысла. Опасная игра началась…
– Хорошо, я уступаю. Куда мне нужно подъехать?
– Ресторан "Арагви", в семь вечера я буду ждать, Вас, Даша. Назовите адрес, я пошлю машину.
– Пусть будет магазин "Лада".
Ровно в шесть сорок её, Дарью Тураву, ждала машина самого влиятельного человека в городе…
Дарико очаровала шеф-повара ресторана "Арагви". Когда Баринов предложил ей сделать заказ, она просмотрела меню и попросила позвать шеф-повара. Вышел седовласый крупный мужчина, представился. Дарико заговорила с ним на грузинском. Они говорили минут пять, оживлённо жестикулируя, иногда смеясь. В конце Леван Кетелаури поцеловал руку Дарико и, уходя на кухню, довольный, напевал себе под нос "соко кецзе" и "шкмерули".
Дарико сидела и улыбалась. Леван был для неё , словно кусочек Родины, кусочек детства. Она соскучилась по родным, по Тбилиси. Впервые за несколько лет, она захотела вернуться.
– Да, Вы меня всё больше поражаете, Дарья, – заговорил молчавший до сих пор Коба, -Заинтриговали. Может переведёте?