И заметила: Кобе приятна её похвала. "С чего бы это? Не его же хвалю!"– подумала Дарико.
– Всё! Хватит о химии, – и она стала рассматривать другие фотографии.
Турава не спала. Сон не шёл. "Ну и что ты узнала?" – с сарказмом спрашивала сама себя Дарико. – И стоило заводить весь этот цирк с расспросами? Прямо ЖЗЛ! Жизнь Замечательных Людей – Константин Баринов, наркоторговец". Но мысль о химическом заводе и страстном увлечении химией Кобы не давала ей покоя. "Мало ли, какое хобби у человека. Я вот лошадей люблю, а кто-то мотоциклы…" – вздохнула она.
Словно в подтверждении её мысли, Баринов повернулся во сне и чётко произнёс: "Я запрещаю вам менять формулу – качество товара упадёт. Оставляем формулу прежней". Потом ещё что-то неразборчивое. И замолчал.
Дарико осторожно выбралась из-под его руки и села на краю кровати. Сердце её колотилось со страшной силой. Она знала ответ! "Ему не нужно привозить наркоту из Средней Азии – он сам её производит в огромных масштабах… На собственном химзаводе. Вот откуда этот самодовольный тон хозяина. Вот почему стопроцентная очистка воздуха: не привлекать внимание!!! А не любовь к природе…" И Дарико стала думать, как бы завтра передать информацию Чижову, не вызывая подозрение.
Утром Дарико забежала к Анне:
– Как ты?
– Уже лучше, но температура держится.
– Выйти сможешь к завтраку? Я всё приготовила и накрыла, просто нужно будет принести-подать. Потом все уедут, ты снова ложись. Нужно долечиться.
– Даша! Вы меня второй день прикрываете…
– Всё, я пошла, – и Дарико тихо выскользнула из Аниной комнаты.
За завтраком Дарико как бы между прочим пожаловалась:
– Кстати, о химии… у меня духи закончились. Если Максим завезёт меня в редакцию, я заберу свой гонорар за статью. Сложу гонорар с зарплатой учителя – на духи хватит.
– Оставь газете жалкие копейки! У тебя кредитка.
– Ну, уж нет! Я заработала и за свой труд должна быть вознаграждена. Не всем же быть гением бизнеса.
Сказала она это с подтекстом, но Коба не понял намёка. Ему было приятно получить он неё комплимент.
– Ладно, я не против. Только без Макса никуда.
– Хорошо. Я поняла. Без Макса никуда. Тем более, что он такой подтянутый, красивый.
Коба бросил на неё откровенно испепеляющий взгляд. И она тут же бросилась спасать охранника:
– Да шучу я.
Уже в машине Максим спросил Дарико:
– Дарья Георгиевна! Что это сегодня Константин Викторович на меня зверем смотрел?
Турава рассмеялась:
– Ревнует, наверное. Причём, без причины и к каждому фонарному столбу. А Вы – молодой, привлекательный, спортивный.
– Я бы тоже Вас ревновал, – улыбнулся Максим, встретившись глазами в зеркале заднего вида. – И тоже к каждому фонарному столбу.
– Максим, ну не зовите меня по имени отчеству. Просто Даша.
– Нет уж, Дарья Георгиевна. Себе дороже!
И он снова улыбнулся и посмотрел в зеркало в глаза Дарико.
Они подъехали к редакции.
– Максим! Вы со мной пройдёте или в машине подождёте?
– С Вами.
– Тогда приготовьте паспорт. Там пропускная система, у меня удостоверение, а всех гостей в журнал записывают.
– Тогда я лучше в машине.
– Я постараюсь побыстрее.
И она скрылась в дверях. Первым делом зашла к Серебрякову.
– А! Турава! Что опять приволокла? Очередную бомбу? – шутил главный редактор. – За прошлую статью забери деньги в бухгалтерии.
– Павел Юрьевич! Можно от Вас позвонить?
Серебряков кивнул.
– Андрей Николаевич! Это Турава.
– Дарико! Ну, наконец-то…
– Андрей Николаевич, Вам нужно срочно забрать моё письмо из редакции "Пульс региона". Оставлю у главного редактора. И ещё…, если будете что-то предпринимать, пожалуйста, действуйте осторожно. Иначе, не сносить мне головы!
– Дарико, неужели?..
– Да, Вы всё правильно поняли. Умоляю! И пусть письмо заберёт девушка или женщина. Не светитесь сами.
Павел Юрьевич настороженно смотрел на свою сотрудницу:
– Турава! Ты всё-таки влезла в это дело… Даша! Зачем?!
– Вы можете передать письмо?
– Конечно.
– Спасибо. И, простите, если когда-то чем-то обидела Вас. Вы– замечательный руководитель.
Дарико вышла. Серебряков сидел в лёгком замешательстве: "Это что сейчас было? Она что, прощалась?"
* * *
Сегодня было ровно два месяца и неделя, как Саша не видел Дарико. Он не заговаривал о ней ни с Даниилом, ни с Лерой. Эта тема была под запретом. Все трое прекрасно это понимали. Надо бы убрать её фотографию из комнаты. Но у Сашки не поднималась рука. Когда он смотрел на фотографию, он слышал её голос. Всплывал её образ: как она двигается, сидит, говорит. Наумов был суеверен. Ему казалось, что если он уберёт снимок, она исчезнет из его жизни навсегда. А так хоть мнимая, но надежда…