И вот за выжженной пустошью показался замок, и заржал Тинтан, и Крут впервые произнес имя: «Гронгард Странник». И тогда же сказал: «Он нам нужен живым».
Грон, слушая Рению, наконец-то сообразил, зачем он нужен живым. Метатели или те, кто послал их, и здесь старались все предусмотреть. Они хотели выбить, выдавить из него сведения о том, кем он послан за вином Асканты, кого опасаться, кого надо будет уничтожить по возвращении. Они постарались бы выдавить это признание любыми способами. А потом убить и его, и сделавшую дело Рению. Сбросить с башни. Повесить на перекладине ворот. Привязать к хвостам коней. Или просто проткнуть копьем.
Девушка из селения у Тихого леса все-таки не до конца представляла все коварство озерных метателей. Теперь уже не исполнитель чужих поручений Такр, а сам Крут сказал ей: Гронгард Странник нам мешает. Гронгард Странник лезет не в свое дело. Его дело — выполнять мелкие поручения, и он выполняет их из-за неистребимой жадности к деньгам. Ради денег Странник готов на все. Странник неплохо дерется и его нужно брать хитростью. Вот темница. Вот сонное зелье. Нужно погромче стонать и ждать, когда придет Странник. Потом он будет обезоружен и отпущен, без оружия он не страшен. «Озерные метатели никогда не убивают беззащитных. Мы признаем только справедливый бой! — глядя ей в глаза, твердо сказал тонкогубый Крут. И добавил: — В твоих руках жизнь твоего брата. И помни: метатели умеют благодарить своих помощников».
И она осталась в темнице…
Рения замолчала, опустила голову и вытерла слезы. Грон посмотрел на небо, унылыми серыми пятнами просвечивающее сквозь густую листву, и подумал: «Какой нескончаемый серый день… Какой долгий-долгий день…»
— Значит, Гронгард Странник жаден до денег и готов ради них выполнить любое, пусть даже самое мерзкое поручение? — Он усмехнулся. — О, честные метатели! Хоть признали, что я неплохо владею оружием…
— Я бы все равно не открыла дверь, — еле слышно произнесла девушка.
Грон бережно провел кончиками пальцев по ее мягким волосам.
— Не тревожься за брата, Рения. Я заставлю их сказать, где он. Я освобожу его, обещаю.
Он говорил решительно, словно наносил уверенные и неотразимые удары мечом, и Рения с надеждой всматривалась в мрачное лицо вольного бойца.
— У меня нет никого, кроме брата…
Ладонь Грона взметнулась и резко опустилась.
— Он будет свободен. Теперь выслушай меня. Я должен вернуться в Искалор с вином Асканты. И я вернусь с вином Асканты. Но чуть позже. А сейчас мы с тобой отправимся назад. Если в пути встретим Вальнура Рая — он отвезет тебя к моему отцу, Гронгарду Страннику, а мы с Тинтаном продолжим поиски. Если не встретим — я сам довезу тебя до наших земель и вернусь. И либо догоню метателей, либо встречу, когда они будут ехать назад. И постараюсь очень хорошо подготовиться к этой встрече.
— Я не согласна! — воскликнула Рения и встала. — Я готова ехать за вином Асканты вместе с тобой.
— Нет, — отрезал Грон. — Этого не будет.
Он хотел сказать о том, что путь, вероятно, еще долог и труден, и неизвестно, какие опасности ждут впереди. Он хотел сказать, что не желает подвергать ее жизнь угрозе — хватит с него потерь! — но ничего не сказал. Молча поднял плащ. Взял девушку за руку и повел к дороге.
Он вскочил на коня за спиной Рении, взял поводья, и девушка оказалась почти в его объятиях. Закрыл глаза, успокаивая быстро стучащее сердце, скомандовал Тинтану, не узнавая собственного голоса:
— Ступай по обочине, не спеши. Нам навстречу должны направляться метатели.
Тинтан согласно кивнул, проломился сквозь кустарник и неторопливо двинулся по дороге, ведущей назад, в Искалор. Молчало серое беспросветное небо, молчали неподвижные заросли; неслышно летали, садились на мгновение в серую пыль и вновь устремлялись в полет разноцветные бабочки, и обиженно молчала черноволосая девушка, зажатая кольцом рук вольного бойца.
Дорога почему-то постоянно петляла, поворачивала то вправо, то влево, и непонятно было, какие препятствия обходили те, кто проложил ее… и кто вообще проторил дорогу в этих безлюдных краях? Миновав очередной поворот, Грон заметил какое-то черное пятно на фоне пыльной зелени и собрался было придержать коня, но пятно шевельнулось, превратившись в знакомую черную фигуру.