Этот мир живет уже по своим законам, становится все более многоцветным, объемным, и я не знаю, что именно ожидает нас завтра. Вино Асканты, по замыслу автора, — это напиток, приносящий счастье. Так ли это здесь и теперь — не знаю. Но метателей нам нужно опередить. Возможно, никакого вина Асканты здесь и не существует, но мы должны это проверить.
И вот еще что пришло мне в голову, когда я сидел там, на обочине. Колдун понизил голос. — Пришло в голову именно мне, Алу, а не Колдуну персонажу приключенческого повествования, и не автору, который был когда-то со мной одним целым. Такая вот картина: любой придуманный мир в определенный момент становится реальностью. Таких миров много, бесконечно много… Они вплетаются в единое тело всех вселенных, они текут, струятся, пронизывают друг друга, нигде не соприкасаясь, они обособлены — но не менее реальны, чем земля. Более того, возможно, сама земля тоже когда-то была создана силой чьего-то воображения.
— Если так рассуждать, — заметил Грон, — то новый мир может сотворить любой из семи мудрецов Искалора.
— Вот именно! — оживленно отозвался Колдун. — И в этом новом мире тоже появляются свои писатели… Процесс бесконечен, он идет все дальше и дальше. А поскольку в теле всех вселенных пространство, время и десятки других неведомых нам измерений жестко не детерминированы, поскольку они могут сплетаться в клубки и растекаться, и замыкаться сами на себя, постольку… Постольку очень возможно, что творец, создавший мир Земли, тоже, в свою очередь, был создан воображением одного из других творцов, который воплотился, может быть, на сотом или тысячном этапе, но, в конечном счете, был когда-то порожден кем-то из писателей Земли!
— Духи рассвета, эти рассуждения темны, как ночь, — пробурчал Грон, но Колдун словно не слышал его.
— Процесс закольцован! — воскликнул он. — Это кольцо! Процесс замкнут сам на себя, и нельзя назвать Первотворца, Демиурга, создавшего Вселенную и положившего начало процессу. Начала просто-напросто не было, процесс закольцован, а от кольца, подобно ветвям, постоянно тянутся в стороны, возникая, множась, все новые и новые материализовавшиеся миры, тоже в свою очередь закольцовываясь, — и этот не имеющий начала путь бесконечен! Понимаете?
— Давно уже ничего не понимаю, — устало произнес Грон. — Выходит, и я могу сотворить новый мир?
— Может быть. Или мы вместе.
Наступило долгое-долгое молчание. Бродили в темноте кони, похрустывая травой, ровно дышала уснувшая Рения. Вальнур заворочался, поплотнее закутываясь в плащ, пробормотал сонным голосом:
— Ал, с тобой не сравнить даже нашу туманную Кафиллу. Тебя ведь совершенно невозможно понять.
— Ну вот что, Колдун, — сказал вольный боец, с хрустом потягиваясь. Рассуждения твои темны, запутанны и непонятны. Может быть, ты не простой человек, может быть, ты чародей или мудрец — не знаю. Или просто безумец.
— Или создатель иных миров, — тихо сказал Колдун.
— Или просто выдумщик. Я ведь так ничего и не узнал о твоих намерениях, о том, кто ты, откуда и почему находишься здесь. Я не доверяю тебе, Колдун, хотя ты и не сделал мне ничего плохого, даже напротив. Но, возможно, тебя нужно опасаться.
— Я безоружен…
— Подожди, я не все сказал. Даже если предположить, что я, Гронгард, кем-то, как ты утверждаешь, придуман, даже если так, — вольный боец подался к еле различимой в ночи фигуре. — Я живой, Колдун, вот мое тело, настоящее тело, настоящие плоть и кровь, в отличие от Одноглазой Старухи… Я действую так, а не иначе не потому, что кто-то придумывает за меня мои побуждения и поступки, а потому, что мои побуждения и поступки подсказывает мне мое сердце. Я отправился за вином Асканты и должен найти его. Но даже если вино окажется обыкновенной водой или, как ты сказал, его не будет вовсе — я вернусь в Искалор и не пожалею сил для утверждения добра и справедливости. Первым делом освобожу Лортана, потом займусь метателями и прочими. И успех будет зависеть не от твоих выдумок, Колдун, а только от меня и тех, кто пойдет со мной. Вот это и будет творение мира. Я действительно слишком долго был одиноким странником… Ну а твои слова о воплощении воображаемых миров… Придумано хорошо и, наверное, действительно чудесно каждый день бывать в других мирах. Ты хочешь верить в то, что они в самом деле где-то становятся настоящими, — верь, Колдун, никто не отнимает у тебя твою веру. Я тоже хотел бы верить и создавать…