— Теперь все зависит от тебя, Гронгард.
Небо над темными деревьями вдруг посветлело, словно там, по другую его сторону, кто-то разжег огромный костер. Расползлись косматые плотные облака и глянул вниз с небес круглый ночной глаз. Сопровождаемая звездами, Ночная Сестра пыталась рассмотреть, что происходит в обширном лесу, у края которого лениво прохаживались кони и сидели на поляне в окружении деревьев и кустов обыкновенные люди — девушка и трое мужчин.
— И все-таки я не совсем доверяю тебе, Колдун, — повторил Грон. — И вот что я решил, слушая твой очень странный рассказ: мы все вместе поедем за вином Асканты.
— Наконец-то я услышал вполне понятные и очень правильные слова! встрепенулся Вальнур. — Рения, ты согласна?
— М-м… — сонно отозвалась девушка, повернула голову, поудобней устраивая ее на коленях вольного бойца. — Ты мне снишься, Гронгард. Мы с тобой едем за чашей…
Грон вгляделся в освещенное ночным сиянием спокойное лицо Колдуна.
— Что скажешь, Колдун?
— Мне очень приятно быть вместе с вами. И поверьте, при необходимости я постараюсь хоть чем-то помочь.
— Значит, отдохнем немного и тронемся в путь. Мы должны быть первыми. — Грон взмахнул рукой, словно провел невидимую черту. — А потом у нас будет еще много дел…
Ночная Сестра задумчиво застыла в вышине, освещая загадочный, молчаливый, неизвестно где существующий край, погруженный в сон. Спал вольны боец Гронгард, сын Гронгарда Странника, поручив нести дозор чудесному коню Тинтану, спал Вальнур Рай, сын судовладельца из Тезаро, спала Рения, девушка из селения лесорубов. А человек в черном плаще стоял посреди поляны, смотрел на нежное ночное светило, обрамленное невиданными звездными узорами, и улыбался.
И, возможно, начинал творить новый мир…
ЧАСТЬ ВТОРАЯ. СОТВОРЕННЫЙ МИР
Коричневое пятно почти сливалось с протянувшейся вдоль дороги желто-бурой полосой засохших приземистых растений, однако Гронгард и Вальнур заметили его одновременно.
— Сдается мне, нас поджидает какой-то зверь, — сказал юноша, поворачиваясь к вольному бойцу, и выдернул из-за пояса топор.
Едущий позади них задумчивый Ал встрепенулся и тоже взялся за топор, закрепленный у седла, а Рения привстала на стременах, стараясь разглядеть неведомого зверя из-за спины Вальнура.
— Такие «звери» нам не страшны, — отозвался Грон и в раздумье нахмурил брови. — А вот почему он здесь лежит?..
Присмотревшись внимательнее, Вальнур смущенно хмыкнул, поняв свою ошибку.
Неширокая дорога полого поднималась в гору и, плавно изгибаясь, терялась в молчаливом лесу. Из глубины леса тянуло сыростью, и висел над землей терпкий запах прелой листвы, словно совсем недавно проливались здесь дожди, буравя раскидистые темно-зеленые кроны уходящих в небо деревьев. День был теплым, безветренным и серым, солнце, высоко забравшееся под небесный купол, слабо просвечивало сквозь пухлый слов облаков и казалось собственным нечетким отражением в глубине реки с мутной водой. Тишина повисла в лесу, и нарушал ее только приглушенный перестук копыт четырех коней.
— Это же плащ! — Девушка облегченно опустилась в седло, тоже, наконец, разглядев, что именно лежит на обочине. — Гронгард, это никакой не зверь, а просто плащ.
— Твои слова совершенно справедливы, — улыбнулся вольный боец.
Он остановил Тинтана и, нагнувшись, поворошил мечом порванный коричневый плащ. Ал и Рения подъехали к нему, а Вальнур направил Топотуна к деревьям — захрустела, ломаясь, сухая придорожная растительность, раздвинул ветви, стараясь обнаружить что-то в беззвучном теплом полумраке.
— Кажется, здесь они и потеряли еще одного, — сказал Грон, внимательно осматривая дорогу, испещренную отпечатками конских копыт. Что-то у них произошло.
По этой дороге пустился в погоню отряд тонкогубого Крута, в то время как вольный боец и девушка, выбравшись из замка через подземный ход, брели по окраине леса в поисках Тинтана. Этим же путем метатели и вернулись в замок, где уже ждал их отряд Сигса, вернулись ни с чем, потому что невозможно догнать тех, кто и не собирался убегать, а направился совсем в другую сторону.
Это было не так давно, на рассвете, когда на фоне медленно светлеющего неба вновь проступил, словно воплотившись из мрака, угрюмый замок. Спутники Гронгарда спали, а он прохаживался по краю поляны, вновь и вновь размышляя о странном рассказе Колдуна, сомневаясь, вспоминая и сопоставляя слова непонятного человека, возможно, преследующего какие-то свои цели — и не сразу обратил внимание на отдаленный топот копыт, возникший в сонной утренней тишине.