— Милочка, — и «милочку», и «душечку», и «деточку» Лали хотела бы запихнуть обратно в рот говорившей, но приходилось терпеть, скромно улыбаться, тупить глазки в пол и трепетно вздыхать. — Вам нужно подумать, каким вы хотите видеть своего жениха.
Седые пряди уложены в строгую причёску, взгляд наставительный, но дружелюбный, губы собраны в сморщенный маленький кружок, от чего слова будто процеживаются сквозь густое сито, и от этого становятся только весомее. Эта женщина, уже с заметными трудностями поднимавшаяся с дивана, на котором могла просидеть два часа к ряду, иногда трясущимися, но всё ещё ухоженными, унизанными перстнями, руками, была Лали неприятна. Именно свои всезнайством, постоянными нравоучениями, надменностью. Но с другой стороны, она слишком хорошо знала всю дворцовую кухню, чтобы пропустить хоть одно её слово.
Благодаря таким вот посиделкам в гостиной за чашечкой чая, гувернантка узнала очень многое о том, как продержаться здесь подольше, как правильно выбрать жениха, каковы мужчины вообще, на что они падки, как незаметно ими управлять. Это во многом подкрепляло её личные теории и жизненные уроки. Поэтому хоть интонации и тон старой фрейлины были неприятны, Лали с неподдельным вниманием выслушивала, всё, что та говорила.
Сегодня речь зашла о таком, что в другом месте повлекло бы за собой вызов к пожилому седому сотруднику безопасности.
— Я думаю, — скромно опустив глаза, сказала миленькая гувернантка, — он должен быть добрым, честным, воспитанным…
Пожилая дама расплылась в снисходительной усмешке:
— Он, прежде всего, должен быть состоятельным, затем родовитым, ну и в последнюю очередь относиться к вам с уважением. Всё остальное либо не важно, либо, как воспитание, вы сами это в нём разовьете.
Лали подняла на говорившую удивлённо распахнутые глаза, тщательно скрывая единственную мысль, что владела ею сейчас — лишь бы не переиграть.
— Да-да, деточка, — заулыбалась довольно старуха, — только так вы можете добиться успеха!
«Похоже, что успех мы понимает примерно одинаково», — насмешливо подумала девушка, а вслух сказала, запинаясь:
— Но как же я буду воспитывать, сударыня? Муж — мой господин и…
Ответом ей был смех, похожий на кудахтанье.
— Если вы не сможете управлять мужчиной так, как этого хотите, вы будешь несчастны, дитя моё!
Все, участвующие в разговоре женщины закивали с глубокомысленным видом. Они все жутко раздражали Лали своим стремлением в один миг перевоспитать скромную овечку Лалианну Релюсьен, своим преклонением перед старой и влиятельной фрейлиной, своими подпевками и прочими проявлениями зависимости от старухи. Вот это их желание её, глупую, научить их правильной жизни, в чём Лали не нуждалась ни на секунду, злило её больше всего. Но она продолжила обескуражено хлопать глазами, изображая непонимание.
— Я… я не знаю, как это, — она развела в стороны руки слабым жестом, подчеркивающем её беспомощность, и снова сложила их на подоле. Это то, что так любили в монастыре наставницы в своих воспитанницах. В этом читалась, видимо, покорность, которую так любили властные люди.
— Берите, деточка, лист бумаги, перо и будем составлять вам список женихов, — с поистине королевским превосходством велела старуха.
Лали поспешно бросилась к столику в углу. Перо, чернильница, бумага, пюпитр, и устроившись на прежнем месте, с готовностью уставилась на свою наставницу.
Этой женщине и её подпевалам очень льстило выступать в роли опытных и умудрённых, Лали это понимала. Как и то, что она в данной ситуации игрушка, забавная зверушка. Однако спрятала свою гордость под маской наивности и незамутненной чистоты, чтобы извлечь как можно больше выгоды из сложившейся ситуации.
Эти дамы очень увлеклись вопросом составления достойных кандидатов в мужья для бедной сиротки, долго и подробно обсуждая знакомых им мужчин. Лали с глуповатым видом молча хлопала глазами и только записывала, что ей велели. И хоть было ужасно жалко своего времени на подобные посиделки, информацию они ей давали такую, что изгнанный из дворца лакей был просто слепой и глухой младенец.
В комнате перед сном Лали составляла свой собственный список. Первым там появился принц-консорт, затем оба принца, и наследник, и младший. Затем министры, замминистров и их первые и вторые помощники. Конечно, побывав не на одном чаепитии, первые строки Лали вынужденно вычеркнула — оба, и муж королевы, и её старший сын не годились, поскольку были женаты и счастливы в браке. И хоть у принца Льва не всё было гладко в семье, но влезать туда сейчас Лали не стала бы. Она долго думала и решила для себя — если все эти бесконечные попытки принцессы обзавестись наследником окончатся печально для самой принцессы, и она, Лалианна Релюсьен, не найдёт хорошего варианта, то должна быть в это время недалеко, во дворце. И значит, служим гувернанткой, пока есть такая возможность, преданно смотрим в глаза вышестоящим и ищем, ищем, ищем возможности… И внимательно присматриваемся ко всем остальным мужским персонажам.