– Давно, – сказал Стас.
– Разведшколу когда закончил?
– В мае, – не моргнув глазом, «сознался» Стас, даже не задумываясь, что за грех только что взял на душу.
– Абверштелле «Краков»?
– Так точно, – поспешно признался расколовшийся «шпион».
– Ну, да белоэмигрантского выродка сразу видно, издалека. Вас там всех так одевают, как клоунов? – в словах и тоне майора не было насмешки, только злость, и желание поскорее покончить с допросом.
– Родители из России в семнадцатом году уехали и меня увезли, – точно оправдываясь, сказал Стас. Майор поднялся, подошел вплотную, достал и кобуры пистолет, точно такой же ТТ, как и лежащий на столе. Но пока просто стоял напротив, не сводя со «шпиона» глаз.
– Это у вас там офицеры, а здесь их давно истребили заодно с господами, – произнес майор. – Хреново ты учился, господин диверсант, если не знаешь, что в Красной Армии с восемнадцатого года офицеров нет. Или учителя, золотопогонники недобитые, рассказать забыли?
Вот в чем дело, вот где прокололся – офицер. Красноармейцу одного слова хватило, моментально опознал в и без того насквозь подозрительной личности классово чуждый элемент, по голове огрел, скрутил и сообщил, Куда Следует. Золотопогонники… Ну, да, погоны заодно со званиями объявлены пережитком царизма, вот и у товарища майора знаки различия воротник и рукава шинели украшают. Отменили погоны в восемнадцатом, вспомнить бы еще, когда вернули…В конце войны командный состав уже звезды на плечах носил, это точно, фотографий тех времен в семье полно сохранилось. Что же у нас получается – сейчас сорок первый год, сорок второй? Да еще и осень, по погоде судя конец сентября – октябрь, не позже… И где, самое главное, он находится, куда его занесло вслед за Юдиным?..
– Цель заброски? – повторил майор.
– Я должен проникнуть в Москву и завербовать наводчиков для немецкой авиации, – немедля выдал свои намерения Стас, но майор ему не поверил.
– Врешь. – Он шагнул вперед и оказался со Стасом лицом к лицу. – Этой швали и без тебя в городе навалом. Врешь, скотина. Цель заброски? – Майор поднес пистолет к носу «шпиона».
– Я должен отравить воду в московском водопроводе. «И убить Сталина» – последнее произнести Стас не успел, смотрел в черное пистолетное дуло, оказавшееся перед глазами. И прикрыл веки, почувствовав, как холодный металл впечатался в кожу лба, разлепил глаза, посмотрел на майора.
– Последний раз спрашиваю – цель заброски? – произнес тот, – или прямо тут тебя исполню, как собаку, и в силосную яму сбросить прикажу…
Дульный срез врезался в лоб еще сильнее, Стас откинул голову, поморщился от приступа тошноты и сдавившей виски боли, и сказал еле слышно:
– В составе группы диверсантов я должен организовать покушение на верховного главнокомандующего. А подробности – не твое дело, майор, мелко плаваешь, чтобы я тебе о своих планах докладывал. Не по чину будет. А вот командованию твоему обрисую все в лучшем виде, и расскажу, и на местности покажу, как положено. Выполняй, пока всех нас тут не накрыло, или сам под трибунал пойдешь, так как источник ценной информации не уберег. Штрафбатом дело пахнет, или – сам знаешь – за этакую оплошность тебя самого запросто исполнить могут. По законам военного времени…
Замолчал, ожидая реакции. Реакции не последовало – не дали по загривку, не одернули.
Майор, правда, потемнел лицом, как любой бы на его месте, зло поджал губы, но ни один из стоявших поблизости не дернулся, молчали все. Это, может, и хуже, что не дергаются, не орут, не мельтешат.
– Конечно, расскажешь. – Майор убрал пистолет. – Соловьем споешь и спляшешь, если потребуется.
Он повернулся в сторону двери:
– Алехина мне позови. Бегом!
Захват справа ослаб, боец, грохоча сапогами, выбежал прочь из дома, Стас привалился к печке спиной, вдохнул ледяной воздух, чувствуя, как становится жарко – пришло что-то вроде отходняка после шока, но передышка оказалась недолгой. В комнату влетел совсем еще молодой парень в шинели нараспашку, из-под которой виднелся китель с малиновыми, как у майора, петлицами и заправленные в сапоги штаны, глянул сначала на Стаса, потом вытянулся перед начальством. Тот комкал газеты, запаковывая в них «вещдоки», сунул их в руки запыхавшемуся Алехину.
– Лейтенант, это и вот этот… экземпляр, – кивок в сторону Стаса, – немедленно доставить в штаб. Скажешь – обнаружен в расположении части, дальше с ним там сами разберутся. И мухой обратно. Давай.
Он вышел из комнаты, потеряв к Стасу всякий интерес. Алехин, еще раскрасневшийся от бега, крикнул вслед начальству «есть доставить задержанного в штаб», сделал суровое лицо, сунул газетный сверток в новенький планшет на боку и скомандовал: