— Амурский — бывший уголовник, — вмешался Георгий Семенович. — Он мог все это придумать, насчет Тарту и прочего. Но зачем?
— Сейчас он другой человек, — заступился я за Амурского.
— Может быть, — сухо сказал Кухарский. — Но мы ведем разговор о том периоде, когда он был уголовником.
— Вопрос есть, — заметил Георгий Семенович. — Я не берусь отвергать того, что связь между Амурским и Пери существовала. Но сегодня все это как в тумане, а нужна ясность.
В кабинет зашел начальник отделения капитан Мотовилов. Приблизился к столу и положил перед подполковником какую-то справку. Лев Михайлович пробежал ее глазами и указал на стул.
— Присядь, Серафим Ефимович, и послушай, о чем мы тут спорим.
Кухарский изложил ему коротко ситуацию, о которой шел разговор до его прихода.
Мотовилов выслушал и сказал не задумываясь:
— Лев Михайлович, дайте я с ним поговорю. По-моему, следует обстоятельно допросить Амурского и привлечь его...
— Не согласен, — перебил его Георгий Семенович. — Вы, Серафим Ефимович, не знаете, что Амурский — заявитель, требует разыскать немецкого агента, который сидел с ним в одной камере.
Я поддержал майора Силенко. Мотовилов, почувствовав основательность нашей позиции, молчал, но оставался, как видно, при своем мнении и с надеждой поглядывал на Кухарского.
Доклад, как мне казалось, не получился, и мне хотелось, чтобы разговор быстрее подошел к концу.
— Алексей Иванович, — обратился ко мне Георгий Семенович, — вы же мне докладывали и другие важные детали. Наконец, ваши предложения... Одни дополнения и разъяснения Крикуна чего стоят! Лев Михайлович, мне тоже представляется необходимым разобраться в характере связи Пери и Амурского.
— Что за Крикун? — спросил подполковник.
Я объяснил. Никакой реакции подполковника не последовало.
— Сибирь, конечно, большая, но Кемпке добыл себе паспорт на имя Пери там, — сказал я напрямую. — Думаю, опять-таки не случайное совпадение.
— Это еще не доказательство. Имейте в виду, делом интересуется начальник управления и ему надо доложить по существу, а не догадки, не так, как мы тут сейчас дебатируем.
— Товарищ подполковник, прошу пока не докладывать начальнику управления. Рано.
— Пойдем вместе на доклад, — сказал Кухарский.
— До доклада мне нужно встретиться с Амурским и выяснить некоторые вопросы.
— Какие?
— Не носил ли он фамилию Пери, не продавал ли паспорт и под какой фамилией был в плену. Есть и другие вопросы к нему.
— Встречайтесь, выясняйте.
Возвращались молча. Досадно было, что доклад не получился. Не совсем получился.
— Не переживай, — успокаивал меня Георгий Семенович. — К докладу надо готовиться. Лев Михайлович любит попугать, а кончает всегда миром. Заставляет подумать. А вот когда пойдем к Деду, подготовься как следует.
Как только мы вернулись в кабинет, позвонил Сергей.
— Пошли в кино, — беспечно предложил он.
— Поздно, да и настроения нет.
— Вот поэтому и пошли. Кино все снимет как рукой.
Уговорил. Вместе с нами пошел и Георгий Семенович. Ночной сеанс в клубе управления закончился в первом часу ночи. Несмотря на это, зал был полон.
По дороге домой Сергей все повторял запомнившийся ему эпизод из фильма — звонок попу из ЧК — и от души смеялся. Мне понравился романс на слова Баратынского «Не искушай меня без нужды», исполненный в два мужских голоса. Восхищался романсом и Георгий Семенович. Но думали мы о другом.
19
— Где пропадал, оперативник? — встретил меня вопросом Амурский.
Я объяснил, что был в отъезде. Он ничего не сказал, но я видел: его интересовало, куда я ездил.
— Под какой фамилией вы были в плену? — еще не остыв от разговора у начальника отдела, спросил я его сразу.
— Это еще зачем? Я же все пером описал.
— Если в этом нет ничего таинственного, то почему бы не рассказать?
— Ну Пери, Пери, Пери... Что еще? — ошарашил меня Амурский.
Не ожидал я такого быстрого признания. Хотел было сразу же вернуться в управление и доложить, но потом опомнился и продолжал:
— Откуда она у вас появилась, эта фамилия?
— Долго рассказывать, — неохотно буркнул Амурский, но я чувствовал, что его разбирало любопытство: зачем я завел разговор о фамилии? — В лагере фамилия значилась в карточке, а так я был номером. Вот он, — засучив рукав, Амурский показал синюю наколку. — И еще хочу сказать, оперативник Гаевой: фамилия не имеет никакого отношения к искомому иксу. Боюсь, что не по тому следу идешь.