А. Бесчастнов
ЧЕКИСТЫ ПРОТИВ «ЭДЕЛЬВЕЙСА»
Горячее дыхание фронта Краснодар ощутил в начале августа 1942 года. 24 июля немцы вторично взяли Ростов, и положение наших войск на южном направлении стало катастрофическим. Создавалась реальная угроза Северному Кавказу. Двумя мощными клиньями фашистские войска устремились в широкие задонские и кубанские степи, нацеливаясь одним из них на Грозный и Баку, вторым — на Краснодар, Новороссийск и Туапсе. Гитлеровское командование приступило к осуществлению своего плана под кодовым названием «Эдельвейс»…
В ту пору я возглавлял один из оперативных отделов краевого управления НКВД. Отдел занимался вопросами обеспечения безопасности промышленных предприятий края. Экономический потенциал Кубани уже тогда был довольно высок, и работы у нас хватало с лихвой.
Коллектив отдела был укомплектован опытными, знающими свое дело кадрами. До прибытия в Краснодарский край я работал в Москве, в центральном аппарате НКВД. Весной 1940 года меня перевели в Сочи. Через полгода назначили на новую должность в Краснодаре, и я засел здесь, как говорится, основательно и надолго.
Возглавив отдел, с головой ушел в работу. Забот хватало: в одном только Краснодаре насчитывалось свыше двадцати крупных промышленных предприятий, таких, как завод имени Седина, нефтеперегонный, измерительных приборов, сельскохозяйственных машин и т. д. Крупным промышленным центром был и Новороссийск с его цементными заводами и большим портовым хозяйством. Вторым Грозным считались районы нефтедобычи края — Майкопский, Нефтегорский, Хадыженский, эта отрасль занимала у нас ведущее место. Но еще до того как я вник во все тонкости нового дела, грянула война.
Часть предприятий подлежала эвакуации в глубинные районы страны, другим в срочном порядке предстояло перестроиться на выпуск военной продукции, третьим — резко увеличить производство. Теперь условия нашей работы диктовали обстановка военного времени и нужды фронта. Были у чекистов и другие заботы.
Однажды, через месяц или полтора после начала войны, меня вызвали в крайком партии к первому секретарю П. И. Селезневу. Мне неоднократно приходилось бывать у него и докладывать по тому или иному вопросу, и такой вызов был в порядке вещей. Усадив меня перед собой, Петр Ианнуарьевич совершенно неожиданно завел разговор не о промышленности, чего я ожидал, а о… зеленых.
— Вы человек, наверное, знающий, приехали к нам из центра, помогите мне прикинуть, что уже сейчас можно сделать для нашего будущего подполья и партизанской войны. Где нам лучше заложить партизанские базы и тайники с продовольствием, одеждой и, конечно же, оружием и взрывчаткой? И как осуществить это в строжайшей тайне, чтобы, как говорится, комар носу не подточил? Подумайте, может, нам стоит позаимствовать опыт зеленых? Они действовали здесь в гражданскую и против красных и против белых. Поезжайте в Новороссийск и там в архивах посмотрите, как укрывались и снабжались в горах их отряды, где базировались, какова была их численность. Иногда не грех поучиться и у врага.
К тому времени уже вышло постановление ЦК партии «Об организации борьбы в тылу германских войск», и хотя фронт был от нас далеко и казалось совершенно невероятным, что он может когда-нибудь сюда прийти, озабоченность секретаря крайкома была мне понятна. Побывал в Новороссийске в краеведческом музее, внимательно изучил архивные материалы о зеленых, съездил кое-куда на места и пришел к выводу, что партизанить на Кубани можно главным образом в лесистых предгорных районах края, есть где заложить и базы. Не следовало при этом пренебрегать и опытом зеленых.
Обо всем этом я и доложил Селезневу. Правда, лично мне заниматься этим делом не пришлось. Партизанские базы и тайники закладывали Петр Лукич Печерица, зампредседателя крайсполкома, и другие товарищи из партийного актива. Заранее подготовленные, эти базы выручали в критический момент не только партизан, но и регулярные части нашей армии, позиции которых располагались в труднодоступной гористой местности, где со снабжением продовольствием было туго.
Год войны многое переменил в облике Краснодара. И хотя бомбили его не часто — больше доставалось Новороссийску и Туапсе, — город обрел суровые черты военного времени и жил по его законам. Ежедневно десятки тысяч людей выходили на строительство оборонительных сооружений. На улицах и в скверах, на окраинах города появились противотанковые заграждения, окопы и щели. Титаническую работу проделала партийная организация края под руководством крайкома, создав десятки истребительных батальонов, сформировав ополчение, подполье, партизанские отряды. Комитет обороны занимался эвакуацией населения, промышленных предприятий, ценного имущества, скота. Все, что невозможно было вывезти, подлежало уничтожению. «Ни одного килограмма хлеба, ни одного литра бензина врагу!» — таким был приказ партии.