В общей сложности пятнадцать месяцев продолжалась битва за Кавказ, закончившаяся полным поражением немецко-фашистских войск и срывом далеко идущих планов гитлеровского командования. 100 тысяч немецких солдат с эмблемой эдельвейса на груди остались навсегда лежать на этой земле.
Я видел трупы вражеских егерей на заснеженных горных перевалах, в траншеях «Голубой линии» и на улицах Новороссийска, и мне невольно приходили на ум слова бесноватого фюрера из фашистского евангелия «Майн кампф»:
«Мы, национал-социалисты, должны дать немецкому народу на этой планете достойную его территорию и землю…»
Что ж, они эту землю получили.
Но борьба продолжалась. До полной победы было еще почти два года войны…
А. Иванов
РАЗГРОМ «ЛЕСНЫХ БРАТЬЕВ»
Ленивые волы неторопливо тащили телегу с высокими колесами.
Прозоров расстегнул потертую фуфайку — февральское солнце припекало вовсю. По краям дороги синели россыпи подснежников, белыми островками цвели какие-то другие ранние цветы. Прозоров сидел рядом с возницей, одноногим инвалидом первой империалистической войны, и слушал его рассказы о коварстве банд, действовавших в этих лесах.
В задке арбы, на охапке сена, полулежал боец из местного истребительного батальона, вооруженный длинной трехлинейной винтовкой с примкнутым штыком (по-местному — «истребок»).
На возу горкой лежали сыр, масло, творог, прикрытые влажной мешковиной. Все это местный колхоз направил в райцентр. Время было голодное — немцев только что выбили, они все разграбили и сожгли, к тому же в лесах скрывались банды, поэтому подводы с продуктами охранялись на случай разбойного нападения… Однако, поглядывая на дремлющего «истребка», Прозоров подумал о том, что от такой охраны пользы мало. Едва успел он об этом подумать, как за поворотом на дорогу вышли семь человек — обросших, грязных, но вооруженных автоматами и гранатами.
— Стой!
Возница крикнул на волов, и те охотно остановились.
— Ни с места! Никому не двигаться!
Винтовку у бойца тут же отняли и двинули ему по голове прикладом автомата, боец без стона упал, как мешок, на землю. Ездовой тоже получил удар прикладом в спину.
Старший держал под дулом пистолета Прозорова, видимо, раздумывал — стрелять сразу или подождать? Спросил хрипло:
— Кто такой?
— Рабочий с завода Седина, из Краснодара…
— Брешешь, сволочь, — в армии должен быть!
— У меня бронь, я в военном цехе работаю…
— Проверим, в каком ты цехе работаешь!
Прозорова обыскали, но ничего не нашли (пистолет он заблаговременно привязал под дышло воза), а потом приказали:
— Разувайся!
— Да вы что…
— Снимай сапоги, не то…
И бандит замахнулся прикладом, зацепив по голове вскользь. Прозоров торопливо разулся.
Бандит посмотрел на Прозорова, а потом вскинул автомат.
— Побойся бога, Петро! — вскричал возница. — Он же семью свою ищет, двух детей…
Бандит скривился:
— А ты жалостливый, дядька Андрей!.. Смотри, как бы хуже тебе не было.
Постоял, потоптался на месте:
— Ладно, живи покеда. Но еще раз попадешься мне на глаза…
Бандиты, разграбив арбу, уходили, по одному втягиваясь в лес. Затем из кустов донесся насмешливый голос старшего:
— Своим начальникам передайте — «лесные братья» продукты приняли. Пусть присылают еще…
Завозился на земле, а потом, пошатываясь, поднялся боец — все лицо его было в крови. Прозоров помог «истребку» взобраться на арбу.
Волы легко взяли с места облегченную повозку.
Прозоров спросил у возницы:
— Кто нас грабил?
Ездовой промолчал, будто не расслышал вопроса, а боец, сплевывая кровь, прохрипел:
— Кто-кто!.. Бандиты… Ну, гады, возьму вас на мушку — не уйдете…
Ездовой хихикнул:
— Помолчал бы ты, Аника-воин. На мушку возьму!.. А чего сейчас не брал?
Боец подавленно молчал. А возница через некоторое время проговорил:
— «Лесные братья» — это банда… Они меня уже в четвертый раз грабят. Издеваются: «Давай почаще вози, а то жрать хочется!» Я всех их знаю, особенно их главного — Чернышов его фамилия. («Неужели Чернышов? — подумал Прозоров. — Откуда он вынырнул?») Он при немцах в Предгорной начальником полиции был. Говорят, он еще при белых в банде Ющенко участвовал… Сколько крови людской пролил! У них людей не так много, но все с автоматами, гранатами. Пулемет есть. А вот их, — он указал на стонущего от боли «истребка», — всего двенадцать.