Нина стояла, не отнимая рук от лица, а потом выскочила из комнаты. Капитан и Анатолий переглянулись. Через минут пять скрипнула дверь, и сперва вошла заплаканная Нина, а за ней — настороженный, среднего роста парень с нервным лицом. Он негромко назвал свое имя, но, увидев двух офицеров, вдруг распрямился и, мягко пристукнув каблуками стоптанных валенок, доложил:
— Товарищ капитан, сержант Ефременко по вашему приказанию прибыл…
И весь напрягся в ожидании. Замер и лейтенант Неженец, искоса поглядывая на Прозорова. Капитан встал:
— Здравствуй, Сергей… За воинское приветствие — благодарю, но отвечу на него позже, когда ты это заслужишь…
Бородатый Сергей сел за стол, у него ярко пылали щеки, он не знал, куда деть руки и брать ли рюмку в присутствии капитана. А Неженец с чисто юношеской непосредственностью накинулся на Сергея:
— Чего же ты скрывался, когда я к вам домой приходил?
— Боялся. И не верил… Думал — арестуют меня. Я не трус, прощения не жду, не хочу жить дезертиром… Прошу вас помочь мне искупить вину кровью. Поверьте, если можете…
Капитан нахмурился:
— Хорошо, Сергей… Ждать тебе осталось недолго. Тебя Чернышов приглашает в банду?
— И да, и нет… Только я туда не хочу Но меня все время агитирует знакомая Чернышова — тетя Мария.
— Тетя?
— Да… Она — двоюродная сестра моей тещи. Сестры почти одновременно вышли замуж, в один день овдовели, у каждой было по одной дочке. Но у Марии дочь умерла, и сестры стали для моей Нины как две матери. А когда теща умерла, то за мать осталась тетя Мария… Она ради Нины в огонь пойдет!
— Расскажи о Марии подробнее.
— Она — дочь крепкого кулака. При немцах жила в свое удовольствие, познакомилась с начальником полиции Чернышовым. Дружба у них продолжается и по сей день. Как человек — злая, мстительная. Мне кажется, что она даже подавляет самого Чернышова, и я уверен, что все грабежи и убийства — по ее наущению. Хотя подтвердить это не могу…
Прозоров побарабанил пальцами по столу.
— Так… Ну вот, Сергей… — Ефременко побледнел. — Для начала пойдешь в банду Чернышова, куда тебя так тянет тетка Мария. Да-да… Тебе надо быть там, чтобы помочь нам разбить эту банду до последнего человека. Это и будет для тебя проверкой.
Сергей тяжело вздохнул, но не возражал.
— Я их по одному перебью!
— Не торопись, Сергей! А будешь делать только то, что я тебе прикажу. И не больше. С этого момента ты уже не дезертир, но пока еще и не боец Красной Армии.
Сергей встал.
— Спасибо… Теперь можно мне задать вопрос? Они действительно стали вашими — те люди из группы Худякова и Плошина, которых побил Чернышов?
— Вопросы тебе еще рано задавать. Ты же на фронте, кажется, был в разведке? А Худяков, Плошин — обычные бандиты…
Сергей вдруг отрешенно посмотрел прямо перед собой, словно рассуждая вслух:
— Они-то меня примут… Вот только Чернышов…
— Что Чернышов?
— Да, так… Давайте задание, товарищ капитан!
Прозоров обернулся к Нине:
— У вас есть фотокарточка сына?
Сергей достал ее из кармана. Капитан оторвал от фотоснимка уголок, а фото вернул Сергею.
— Эта фотокарточка должна всегда быть при тебе. Если кто спросит — давно ли видел своего ребенка, ты ответь, что каждый день смотришь на фотокарточку. И покажи ее. Тот, кто спросит, — наш человек.
Через два дня Сергей был в банде…
Вечером Мария столкнулась с Ниной:
— Случаем, не подослали твоего Сергея в отряд? — и глаза ее зло сверкнули.
Узнав об этом, капитан сказал Неженцу: «Видно, плохи у Сергея дела». И попросил Анатолия рассказать в присутствии Александрова о том, что капитан, сидя в засаде, видел, как Чернышов приходил домой, но трогать его не стал.
— А если у меня спросят: почему не ухлопал гада?
— Ответишь: капитан хочет с ним поговорить с глазу на глаз.
— Так ты от Марии? — спросил Чернышов у Сергея.
— Да.
— Тогда потерпи! — и ударил Сергея рукояткой нагана по голове.
Чернышов с Чаплыгиным били его ногами. У Чаплыгина это получалось лучше — у фашистов он был заплечных дел мастером. А потом ушли, оставив возле Сергея часового. На другой день опять били: «Кто тебя подослал?» Сергей говорил что-то невнятное разбитыми губами.
— Громче!
— Меня Мария прислала…
— Громче!
Сергея привязали к столбу. Чернышов достал пистолет: