– Я смогу проводить с ним время, если останусь тут, – продолжал Дэвид.
Этого еще не хватало! Надо немедленно разубедить его в отношении Виктора.
– Дэви… – осторожно начала Маделин.
– Лучше называй меня Дэвид или просто Кэт, – и, облизывая ложку из-под мороженого, спросил: – Почему бы тебе не звать меня Кэт?
Маделин заморгала.
– Но я всегда называла тебя Дэви. Все в семье так звали тебя.
– Это детское имя. Когда я был ребенком, может, оно и подходило мне.
Она сдержалась, чтобы не сказать резкость.
– Я вот к чему веду разговор: то, что ты видишь в людях, не всегда соответствует действительности. Нельзя бездумно восхищаться кем-то. Или, скажем, слепо доверять кому-то.
Он со знанием дела кивнул.
– Это я уже понял. Я многому научился с тех пор, как приехал сюда.
– Я и не сомневаюсь, – и она снова пожалела, что не смогла оградить его от грубости окружающего мира. Правда, он и сам справился с этим неплохо. Если бы что-то его напугало, он, вероятно, вернулся бы домой.
– Могу я заказать еще порцию?
– Конечно, – она помахала официанту. – Ешь, что пожелаешь. Тебе надо поправиться.
Он бросил на нее страдальческий взгляд.
– Надо! – настоятельно проговорила она.
Дэвид занялся второй порцией мороженого.
– Ты подстриглась, да?
– Да, – она потрогала свои волосы; к своей новой прическе Маделин уже привыкла. – Как тебе?
– Красиво. Так тебе лучше, чем прежде.
– Спасибо, – она наклонилась через стол и поцеловала брата.
Дэви в ужасе оглянулся кругом.
– Больше так не делай, – процедил он сквозь зубы.
– Ничего не могу с собой поделать. Я так рада, что ты снова со мной.
Чувство благодарности к Виктору снова начало овладевать ею. В глубине души у нее скрывались более сильные эмоции. Но позволить себе думать о них она не могла. Может быть, когда-нибудь, в будущем, она откроет эти чувства и проанализирует их. Может, повзрослев и став мудрее, она сумеет понять, как получилось, что она так сильно увлеклась человеком, обманувшим и предавшим ее.
Мир, в котором выросла она, делился на черное и белое, правильное и неправильное. Если кто-то совершает преступление, он ставит себя вне общества. Значит, этот человек плохой.
Но с Виктором получилось не совсем так. Он не был конченым человеком. Да, ошибки он совершал. Но хорошего в нем было больше. Вероятно, другая женщина смогла бы подействовать на него. Вероятно…
«Прекрати это! – приказала она себе. – Все оттого, что я просто хотела верить в Виктора, и все. Мне станет намного лучше, если вообще забыть о нем».
Но и ночью мысли о нем преследовали ее. Это были сладкие, любовные сновидения, в которых ей представлялось, что они вдвоем строят свою жизнь на удаленном острове, где нет никого, кто мог бы осудить их. Только собственное счастье заботило их. Она проснулась со смутной надеждой, и эта надежда не покидала ее все утро.
После обеда Дэвид отправился в магазин, чтобы купить себе что-нибудь из одежды, а она взяла такси и поехала к Франсин.
Подруга открыла дверь и посмотрела на лестничную площадку. – А где же твой брат?
– Он пошел за покупками.
Глаза Франсин расширились от удивления.
– Ты отпустила брата теперь, после того, как потратила столько сил, чтобы найти его?
– Он же не поднадзорный. Если захочет уйти, он сможет сделать это в любое время. А кроме того, – с улыбкой добавила она, – они ужинают с Виктором. Он, похоже, боготворит его.
Франсин засмеялась.
– Они обязательно подружатся. Виктору он тоже нравится. Проходи на кухню. Я приготовлю что-нибудь выпить.
Маделин последовала за ней на кухню. Пока Франсин готовила им напитки, она потрогала цветки ярко-вишневой герани.
– Когда вы собираетесь домой? Маделин опустила руку.
– Даже и не знаю. Пока Дэви не выражает желания возвращаться в Джорджию. Виктор считает, что я могу позволить ему остаться здесь, – она следила за реакцией подруги.
Франсин одобрительно покачала головой.
– А что, об этом стоит подумать.
– А еще, – продолжала Маделин, – Виктор сказал, что я могу перебраться сюда. – Странно, но эта идея начала привлекать ее. Еще совсем недавно, каких-нибудь несколько недель назад, она и представить себе не могла такой возможности. Но теперь она привыкла к суете. И люди здесь ей нравились.
– Пожалуй, это лучшее решение. Тогда бы ты сама могла приглядывать за ним, – сказала Франсин.
Маделин неопределенно пожала плечами.
– Я еще ничего окончательно не решила, – на данный момент ее жизнь представлялась ей безрадостной и безнадежной. – Я многим обязана Виктору.
Брови Франсин вопросительно приподнялись.
– Мне послышались нотки разочарования в твоем голосе.
Маделин устало улыбнулась. Вместо того чтобы ответить, она спросила:
– Полюбила бы ты человека, если знала бы, что он тебе не подходит?
Франсин со смехом тряхнула волосами.
– Ты шутишь? Да у меня таких случаев было больше, чем пальцев на обеих руках. Я падкая как раз на таких мужчин. Большинство женщин таковы, – она отпила вина и пристально посмотрела на подругу. – Если я не ошибаюсь, ты имеешь в виду Виктора, точно?
– Да, мы говорим о нем, – Маделин опять глубоко вздохнула. – Он причинил мне столько боли, что я никогда не прощу его. И в то же время он нашел моего брата и постоянно оказывал мне моральную поддержку. – Она подняла потерянные глаза. – Но он никогда не изменится, и я, если останусь, постоянно буду чувствовать себя униженной.
Приятельница допила вино и наполнила бокал снова.
– Мужчины, как правило, не меняются, – согласилась она. – Но иногда люди могут удивлять. Возьмем, к примеру, тебя. Ты уже не та, какой когда-то приехала в Лос-Анджелес. Ты разъезжаешь на такси так, словно родилась здесь. Изменила стиль и выглядишь вполне современно.
Маделин посмотрела на свою блузку и белые слаксы, сидевшие на ней так, будто были сшиты специально для нее. Да, она изменилась. И ощущала себя совсем по-другому. Приспособилась к более быстрому темпу жизни. Временами ей все это даже нравилось.
– Пей вино, – скомандовала Франсин и продолжала: – Прошлой ночью я видела Виктора. Он заходил в бар в каком-то странном виде и упоминал тебя. – Говоря это, она не сводила глаз с подруги.
– Да? – успокаивая вдруг заколотившееся сердце, как можно небрежнее спросила Маделин. – И что же он говорил?
Франсин хихикнула.
– Он спрашивал, не встречалась ли ты с мужчиной. Я тебе скажу – это не простое любопытство, это нечто большее.
Сердце Маделин забилось еще быстрее.
– Почему ты так думаешь?
– Послушай меня, дорогая, когда мужчина сжимает кулаки, пока ты описываешь, как привлекателен какой-то другой мужчина, у него не просто дружеский интерес.
После того что рассказала ей Франсин, Маделин почувствовала нарастающее удовлетворение. Виктор ревновал. При этой мысли она засмеялась.
Франсин кивнула.
– Мне это тоже показалось смешным. Я не знаю, что между вами происходит, но считаю своим долгом сказать тебе, что вам надо поговорить и все выяснить.
Улыбка пропала с лица Маделин. Однажды она уже пробовала поговорить с ним, но он лишь надавал пустых обещаний, которые сам же и нарушил.
– Я не могу ему верить. Да и жизнь он выбрал такую, какая не может устроить меня.
Франсин посмотрела на свои ярко-красные ногти.
– Так ты все знаешь, дорогая? Тогда ты должна понять, что это временно и делается лишь для пользы дела. Ты можешь верить ему. И если тебе не безразлично мое мнение, вот тебе совет: оставайся в Лос-Анджелесе.
Несколько минут подруги молчали, погруженные в свои мысли, потом Франсин сказала:
– Кстати, сегодня вечером Виктор снова придет к нам в бар.
Фраза «Ты можешь верить ему» засела в голове Маделин, пробуждая надежду. Она не могла понять, как объяснить два срока его пребывания в тюрьме, но, по крайней мере, надо поговорить с Виктором. А раз она знает, что вечером он придет в бар, то почему бы ей не встретиться с ним там?