Тип неопределенного возраста курил дешевые, судя по запаху, сигареты, тревожно вглядываясь в темноту, откуда доносился голос пробирающегося сквозь кусты пьяного незнакомца.
А тот был уже рядом, и бомжи наконец увидели его, вышедшего прямо на их шалаш. И услышали удивленный возглас:
– А это что за чудо? Что за поселение?
Ответил мужик, и ответил вопросом:
– Вы впервые видите людей, которые живут на улице или в подвалах? Людей, лишенных в этой жизни всего, даже собственного жилья?
– А! – начал якобы понимать мужчина в черной одежде и перчатках. – Так вы – бомжи?
– Да! – ответил неопрятный тип. – Именно так нас и называют!
Вероятно, этот мужик когда-то поднабрался образования. Это было понятно по тому, как складно он говорил, правильно и грамотно строя фразы.
Мужчина подсел к нему, поставив сумку рядом с собой. Сказал:
– Интересно! Если вы не против, мы могли бы немного пообщаться.
– Но вы же куда-то спешили, отчаянно ругаясь! – ответил бомж.
– Пустяки! А вот с вами или подобным вам, когда еще представится случай поговорить. Кстати, я смотрю, вы дрянь какую-то пьете?
– Да! Подогнала одна торгашка за тридцадку пойло. Клялась – первач, а на деле отстой вышел, вонь одна градусов под двадцать пять! Знала, что мы ей не предъявим претензий, вот и обманула. Нас везде обманывают! Эх, судьба-судьбинушка, будь она трижды проклята!
Мужчина посмотрел на шалаш, куда вползла женщина. Он предпочел бы, чтобы бомжиха находилась рядом, но решил действовать осторожно, никуда она не денется. Мужчина повернулся к бомжу:
– Ну насчет пойла – дело поправимо, у меня в сумке бутылка водки лежит, да и бобы есть, если что, можно и догнаться, если мало окажется! Ну, как, поговорим?
Услышав о водке, бомж встрепенулся:
– Отчего же не поговорить с хорошим человеком? Только вопрос один, почему у вас на руках перчатки?
Мужчина ждал этого вопроса, поэтому ответил не смутившись:
– Надел, когда в эти прерии полез. Чтобы руки не поранить! Я по профессии маляр, вот и ношу их всегда с собой. Главное, они и на работе незаменимы, и рукам не мешают! Да и не замечаешь их, легкие, обтягивающие! Ну, что? Я достаю пузырь? Вот только с закусью у меня облом!
Бомж позвал подругу:
– Лена!
Та ответила недовольно:
– Чего тебе?
– У нас закуска найдется?
– Хлеб и консервы, – донесся голос из шалаша.
– Так давай стол накрывай! Гулять будем!
Она вышла из шалаша, взглянула на незнакомца, он понравился ей. Расстелила клеенку, выложила из сумки остатки провизии, развела руками:
– Как говорится, чем богаты... а тебе, Паша, лишь бы гулять!
Сказав это, женщина вновь скрылась в шалаше.
Мужчина в черном спросил:
– Извините, дама – ваша супруга?
– Как сказать? С определенного времени мы живем вместе. Но мужем и женой как таковыми официально не являемся. Да нам этого и не надо!
– Так пусть присоединится к нам! Для дамы у меня и коньячок найдется, и сигареты хорошие.
Бомж отрицательно покачал головой.
– Лена не курит и не пьет! А это, – он кивнул на бутылку с остатками бодяги, – я расслабляюсь после дня трудового!
Мужчина продолжал настаивать:
– Но просто так, неужели она не составит нам компанию? Это, в конце концов, просто неприлично. Кто знает, чем для вас закончится наше знакомство? Я в состоянии помочь вам. И это не пьяный разговор!
Бомж обратился к сожительнице:
– Лена! Ну что ты, на самом деле, прячешься, как дикая! Выходи, посиди с нами!
И женщина вышла. Присела между сожителем и гостем. Было заметно, что за время своего отсутствия она привела себя в относительный порядок. А вдруг она понравится этому красавцу-незнакомцу? И он уведет ее отсюда? В квартиру, в ванную с горячей водой, в чистую, просторную постель! И пропади пропадом этот Паша с его шалашом и пьяными случками!
Изменения во внешности сожительницы не остались незамеченными бомжем и явно не понравились ему. Он недовольно спросил:
– Что это ты, Елена Александровна, разрисовала свою физиономию?
Женщина отбилась легко:
– Ты же сам, Павел, хотел, чтобы я присоединилась к вам! Не могла же я появиться перед гостем этакой растрепой?
Бомж не нашелся, что сказать в ответ, и обратился к незнакомцу:
– Закуска готова, где же ваша водка?
– Минуту!
Мужчина выставил поллитровку:
– Открывай и наливай, Павел!
Женщина спросила:
– А как вас величать?
– Геной! Просто Геной, – каким-то ставшим вдруг хриплым голосом ответил мужчина в черном, – но водка еще не все, я сейчас еще кое-чем угощу вас!
– Да? Интересно... – И это было последнее, что сумели произнести бомжи.
Мужчина начал свою работу, ради которой и пришел сюда.
Он наклонился к сумке, доставая обещанный сюрприз, и, выдернув из специального отсека нож, отработанным движением полоснул клинком по горлу Павла. Тот так и не успел ничего понять – его голова, буквально срубленная, опрокинулась назад, за спину, едва держась на куске кожи.
Лена вскрикнула, но тут же получила удар рукояткой ножа в зубы. Удар, заставивший женщину на мгновение замолчать. Этого мгновения оказалось достаточно мужчине, чтобы, опрокинув ее, заклеить рот клейкой лентой и перерезать ножом мышцы рук и ног, сделав Лену неспособной к сопротивлению. Мужчина знал, куда направлять свой нож, резал профессионально. Несмотря на боль, она не потеряла сознания и пыталась кричать, но через ленту пробивалось лишь мучительное мычание.
Мужчина посмотрел и оценил свою работу. Отработано по высшему разряду. Теперь эта сука полностью в его власти. Из резаных, широко раскрывшихся ран на траву обильно стекала кровь! Это как раз то, что требовал сидящий внутри него зверь! Скоро он полностью насытится! Но... эта грязная тварь успела вскрикнуть! Надо проверить, не услышал ли кто этого вскрика с улочки? Он прошел по тропе до асфальта, посмотрел по сторонам. Никого! Вернулся, сел на перевернутое ведро, закурил, вслушиваясь в темноту. Вокруг все тихо. Аккуратно затушив окурок и бросив его в сумку, мужчина приступил к работе. Он перенес «летучую мышь» в шалаш, который оказался вполне вместительным, вернулся к жертве, нагнулся над ней. Подхватил беспомощное тело, втащил в жилище бомжей.
На женщине было серое платье, сверху оно было пропитано кровью. Мужчина разрезал платье от головы до колен. Раскрыл его, как халат. Бюстгальтера под платьем не было, остались одни трусы. Короткий рывок – и они полетели в угол. Насильник встал, насколько позволял низкий потолок шалаша, любуясь голой фигурой жертвы, лежащей на животе и стонущей от боли и бессилия, тем еще более увеличивая возбуждение маньяка. Он проговорил:
– Все, дорогуша! Сейчас нам будет хорошо! Очень хорошо! Сегодня все твои мучения в этой жизни закончатся!
Он сбросил с себя одежду, натянул презерватив, сжал в руке нож, посмотрел вверх. Предвкушение предстоящего неземного наслаждения переполняло его. Он присел сзади женщины, провел рукой по ее ягодицам, развел ноги в стороны. Погладил промежность. Из открытого рта потянулась струя липкой слюны. Мужчина смахнул ее. Навалился на женщину, грубо, с силой, войдя в нее, начал движения совокупления, одновременно все сильнее сжимая рукоятку ножа. Долгое воздержание сыграло свою роль. Одновременно со взрывом наслаждения на женщину обрушились удары ножа. Удовлетворяясь, мужчина бил женщину, не глядя, закрыв от удовольствия глаза. Нож вонзался в спину, плечи, повернутое вбок горло и лицо.
Удовлетворенный, мужчина, не выходя из женщины, схватил еще живую Лену за волосы, дернул голову вверх, провел бритвой клинка по туго натянувшейся коже, глубоко рассекая горло. После этого скатился с изнасилованной, изуродованной, мертвой женщины на настил, заменявший когда-то бомжам мирную постель. Рядом раздавался хрип и клокочущий звук крови, выталкиваемой из безобразной раны. Дело было сделано. Зверь внутри него успокоился, забившись куда-то, где его не чувствовал насильник и убийца.